Западная философия XX в. существенно отличается от предшествующей. Главное и наиболее общее ее отличие связано с тем, что на рубеже XIX и XX вв. совершился переход от традиционной классической философии к неклассической. Этот переход во многом был обусловлен тем, что в указанный период вся западная культура переживала глубокие изменения, которые по-особому ярко проявились в науке.
В результате начавшейся в конце XIX в. второй научной революции возникает новая, неклассическая наука, которая существенно отличается от классической. В ней уже нет прежних претензий на полную объективность и адекватность знания. Понятие истинности все больше уступает место понятию валидности (обоснованности), которое опирается на внутренний, формально-логический критерий. Сходную судьбу разделяют такие понятия классической науки, как причинность и детерминизм, уступая место вероятности и индетерминизму– Все более значимыми в познании становятся теории и модели, построенные математическим способом самим познающим ученым. Перефразируя известное выражение Пифагора, можно сказать, что весь мир все больше сводится к числу. Основными методологическими принципами в науке становятся принципы релятивизма и плюрализма, в силу которых складывается плюрализм общих картин мира.
Меняется социальная роль науки. Классическая наука превращается в технонауку. Наука все больше становится инструментальной и прагматичной; основными ее целями теперь являются не столько знания и истина, сколько прямое участие в преобразовании и эксплуатации природы, в повышении эффективности экономического производства. Наука становится непосредственной производительной силой.
Не менее важные изменения происходят в искусстве. Здесь в конце XIX в. возникает модернизм, к которому в начале XX в. присоединяется авангард. Эти направления радикально отличаются от предшествующего классического искусства. В них происходит резкое смещение акцента с объекта на субъект, с объективности и правдивости на субъективные ощущения и представления. Принцип «неверности предмету» становится одним из главных принципов эстетики модернизма и авангарда, принципом сознательной деформации, искажения и разложения предмета, принципом отказа от предмета, предметности и фигуративности. Особое внимание также уделяется эксперименту, поиску новых выразительных средств, технических и художественных приемов, что в авангарде превращается в настоящую страсть к эксперименту, в погоню за новизной.
Важные изменения происходят в религии, особенно в ее социальном положении, которое все более ухудшается. Можно сказать, что первая половина XX в. стала самой безрелигиозной в истории Запада. Во второй половине XX в., в связи с возникновением постмодернизма, положение религии несколько улучшается, но остается весьма сложным.
Сходные процессы и изменения происходят в философии. Вслед за наукой она становится неклассической. В ней возникают новые течения, которые характерны для складывающейся культурной ситуации. Весьма примечательным в этом плане представляется появление в начале XX в. американского прагматизма, ставшего философией и идеологией современного делового человека. Не менее примечательным и характерным явлением стало возникновение в последней четверти XX в. постмодернистской философии как отражения новых тенденций в западной культуре.
В целом в течение XX в. философия приобретает многие специфические черты и особенности, наиболее важные и существенные из которых можно свести к трем: новые отношения с наукой; тенденция к преодолению метафизики; лингвистический поворот.
Отношения философии с наукой вообще и с естествознанием в особенности всегда имели важное и во многом определяющее значение. В течение долгой истории эти отношения претерпели глубокую эволюцию. До эпохи Нового времени наука существовала и развивалась внутри философии, а обе они находились в тесном единстве с религией и искусством. С наступлением Нового времени ситуация резко меняется. Наука четко обособляется от религии и искусства и начинает существовать в чистом виде. В ней формируются ученые современного типа. Если еще в XVI в. они были редкостью (Н. Коперник), то в XVII в. их ряды с ускорением множатся. Не случайно это столетие стало веком первой научной революции.
Ситуация с философией выглядела более сложной. Она также обособлялась от религии и искусства, хотя в меньшей степени, чем наука. Даже у Дж. Бруно философия все еще переплетается с религией, поэзией и мистикой.
Что касается отношений философии с наукой, то они остаются очень тесными, но существенно меняются. Раньше типичной была фигура философа, который наряду с собственно философскими изысканиями занимался и научными исследованиями, рассматривая их в качестве второстепенных и прикладных. Теперь наука по своей значимости уравнивается с философией. Более того, некоторые философы начинают воспринимать науку как образец или модель для построения своих сочинений. В качестве примера можно указать на Б. Спинозу, назвавшего свой основной труд весьма своеобразно: «Этика, доказанная в геометрическом порядке». В данном труде этические положения действительно излагаются и доказываются в форме геометрических теорем.
Именно эта тенденция, в соответствии с которой философия все больше опирается на науку или же соотносит себя с ней, а роль, влияние и престиж науки все более усиливаются, характеризует всю последующую эволюцию отношений между философией и наукой. Растущий авторитет науки привел к тому, что уже в XVIII в. возникли первые формы сциентизма, который абсолютизировал и обожествлял роль и значение науки, фактически ставил ее на место, которое раньше занимала религия.
В XIX в. указанная тенденция усиливается, чему способствовал бурный рост производства, служивший мощным стимулом для развития науки. Под растущим ее влиянием все больше ослабляются позиции религии, ускоряется и углубляется процесс секуляризации общества. Рядом с наукой неуютно чувствует себя не только религия, но и искусство. Своеобразие складывающейся ситуации выразил Ф. Ницше: «У нас остается искусство, чтобы не умереть от науки». Положение философии все более усложняется.
В первой половине XX в. роль и влияние науки достигают своего апогея. Ее власть и авторитет становятся безраздельными. В данных обстоятельствах своеобразие большинства философских течений в значительной мере обусловливается характером их отношения к науке.
По числу философских школ и течений XX век значительно превосходит предшествующее столетие, хотя некоторые из них – неокантианство, неогегельянство, философия жизни, персонализм – возникли еще в XIX в. В XX в. к ним добавились прагматизм, феноменология, экзистенциализм, герменевтика, франкфуртская школа, аналитическая философия, неопозитивизм, философия науки, структурализм, постмодернизм. Для преобладающей части названных течений отношение к науке проявляется как сциентизм или антисциентизм, т. е. либо всяческое возвышение роли и значения науки, либо, напротив, критика и отрицание ее роли и значения.
В этом плане прагматизм, аналитическая философия, неопозитивизм, философия науки, франкфуртская школа и структурализм относятся к сциентистскому направлению, они опираются на рационализм и продолжают классический тип философии. Философия жизни, экзистенциализм, герменевтика, персонализм и постмодернизм находятся в русле антисциентизма, выступают с критикой науки и рационализма. Они представляют неклассический тип философии. Что касается феноменологии, то она занимает особую позицию. С одной стороны, она противопоставляет себя науке, утверждая, что философский подход к действительности является более фундаментальным и глубоким. В этом смысле она перекликается с классической концепцией Гегеля, который считал, что только философия дает нам полное и подлинное знание, тогда как другие науки не идут дальше отрывочных сведений. В то же время феноменология претендует на статус некой «сверхнауки», более «строгой науки», нежели конкретные науки, которые свели разум к технонауке.
В последней четверти XX в. под влиянием постмодернизма наблюдается заметное усиление неклассической тенденции. В связи с этим постмодернистские течения часто определяются как постнеклассический тип философии.
Отношения между философией и метафизикой также имеют долгую историю. До эпохи Нового времени метафизика воспринималась и оценивалась положительно. В Средние века Фома Аквинский соединил ее с христианским учением, считая, что метафизика познает сверхчувственное и божественное (Бог, дух, душа), однако в отличие от теологии опирается на разум, а не на откровение.
Начиная с Нового времени возникает и все более усиливается критическое отношение к метафизике, тенденция к ее преодолению, стремление заменить метафизику наукой и научным видением мира.
Метафизика рассматривается как учение о бытии, имеющее свой особый объект и свой способ познания. Его объектом выступает сверхъестественное и сверхчувственное, кантовская вещь в себе, априорные условия познания. Его способом познания является непосредственная интуиция, которая дает абсолютное знание. Продукт метафизики – дело чистого разума, а не опыта или откровения. Она открывает фундаментальные законы мышления, формулирует основные принципы других наук, вырабатывает критерий достоверности наших знаний. Метафизика претендует на познание реальности такой, как она есть. Она представляет собой априорное, абстрактное, теоретическое, беспредпосылочное познание. Метафизика выступает как познание или поиск абсолюта.
В XX в. тенденция к преодолению метафизики достигает своей высшей точки. Метафизика при этом часто отождествляется со всей предшествующей традиционной философией. Радикальная ее критика нередко сочетается с не менее радикальной критикой разума. Метафизика воспринимается, прежде всего, как онтология, которая в объяснении бытия опирается на сверхчувственные принципы и начала. Основатель экзистенциализма М. Хайдеггер пишет работу «Введение в метафизику», которая по своему содержанию означает выведение из метафизики. Еще более непримиримую позицию по отношению к метафизике занимает сциентистское направление в философии.
Метафизика объявляется целиком ложным учением, в основе которого лежат пустые, ничем не обоснованные, умозрительные спекуляции. Она обвиняется в том, что занимается ги-постазированием, т. е. наделяет реальным существованием какие-либо идеи, понятия или ценности («универсалии» в средневековой схоластике, «красота» как таковая у Платона). Метафизика также обвиняется в догматизме, в неприятии всякой критики.
В то же время в современной философии возникает и укрепляется мысль о невозможности преодоления метафизики. К такому выводу приходят прагматист Ч. Пирс, представитель философии науки К. Поппер и другие сторонники сциентистского направления. К такому же выводу склоняется М. Хайдеггер. В своем стремлении преодолеть метафизику он приходит к мысли, что она непреодолима. Мы не можем, пишет он, избавиться от метафизики, подобно тому как мы снимаем с себя пальто и оставляем его в гардеробе. Часть метафизики всегда остается с нами. Развивая ту же мысль, немецкий философ К. Апель делает вывод, что в традиционной метафизике следует подвергать критике только то, что в ней является догматическим и некритическим.
Лингвистический поворот составляет наиболее важную и существенную характеристику современной западной философии. Он произошел именно в XX в., хотя некоторые его признаки можно обнаружить в номинализме средневековой философии и эмпиризме философии Нового времени. Вместе с тем лингвистический поворот отчасти был вызван стремлением преодолеть метафизику, сделать философию по-настоящему и по-современному научной. Этот вираж имел глубокий, парадигмальный характер: он означал переход от парадигмы мышления к парадигме языка, от философии сознания, мышления и субъекта к философии языка, смысла и значения. Лингвистический поворот в равной мере характеризует как сциентистское, так и антисциентистское направление в философии, причем происходил он почти одновременно.
В неопозитивизме и близких к нему течениях (аналитическая философия, философия науки) ключевую роль в осуществлении лингвистического поворота сыграл Л. Витгенштейн, который сделал это в «Логико-философском трактате» (1921), ставшем своеобразной библией всего сциентистского направления. В своих исследованиях Витгенштейн приходит к мысли, что именно язык формирует наш образ мира. Развивая свою мысль, он делает вывод о том, что границы языка означают границы нашего мира.
Такой подход радикально меняет отношения между языком, мышлением и реальностью. Раньше язык играл в этих отношениях вторичную, инструментальную роль: он служил способом выражения мышления, которое отражало реальную действительность. Теперь он выходит на первый план: структура высказывания, утверждает Витгенштейн, определяет структуру возможных фактов. То же самое в отношении мышления: язык либо уравнивается с ним, либо играет определяющую роль. Поэтому философия должна сосредоточить свое внимание на языке.
Лингвистический поворот разграничивает сферы компетенции между наукой и философией: первая говорит о фактах, вторая – об языке. Тем самым между ними устанавливаются новые отношения. Научный дискурс имеет непосредственную связь с реальной действительностью. Философия представляет собой вторичную, металингвистическую деятельность, связанную с анализом языка, каковым может быть либо язык науки, либо естественный, обычный язык.
Лингвистический поворот стал также реальным способом преодоления метафизики. Отказываясь от претензий на познание внелингвистической реальности, философия тем самым отказывается от онтологических и метафизических амбиций. Она перестает быть философией духа, сознания, мышления и субъекта. Ее объект ограничивается языком. Только в этом случае, как полагают сторонники неопозитивизма и близких к нему течений, философия становится по-настоящему научной. С точки зрения неопозитивизма метафизика – это плохое, несовершенное или недобросовестное использование языка. Назначение философии – очистить высказывания или тексты от всякого рода неясности, путаницы и бессмыслицы. Философии необходимо перейти от метафизики к металингвистике. Философия, утверждает Витгенштейн, – это не наука и не теория, это деятельность, анализ языка. Философия должна стать критикой языка.
В антисциентистском направлении центральная роль в осуществлении лингвистического поворота принадлежит М. Хайдеггеру, который делает его в работе «Бытие и время» (1927).
Опираясь на представителя философии жизни В. Дильтея и основателя феноменологии Э. Гуссерля, Хайдеггер приходит к выводу: «Мир есть только там, где есть язык». В своих исследованиях он превращает феноменологический метод описания восприятия в герменевтический метод понимания и толкования текстов. В его размышлениях язык приобретает фундаментальный атрибут человеческого существования. Он развивает мысль о том, что бытие, жизнь человека развертывается и протекает в языке.
Хайдеггер провозглашает: «Язык – дом бытия». Благодаря языку человек открывается миру. В речевом процессе инициатива принадлежит не человеку, а языку: с помощью человеческого рта говорит сам язык. Поэтому говорить, как полагает Хайдеггер, изначально означает слушать. Человек говорит лишь в той мере, в какой он слушает и отвечает языку. Тогда слушание языка выступает как диалог с другим человеком, с текстом, а в конечном счете – с самим языком. Назначение философии, по Хайдеггеру, заключается в размышлении, рефлексии о диалоге с языком, а значит, с бытием, поскольку язык является воплощением бытия.
В послевоенное время возникший во Франции структурализм продолжил линию лингвистического поворота в западной философии. Структурализм опирается на структурную лингвистику Ф. де Соссюра, в которой язык также имеет безусловный приоритет по отношению к мышлению и внешнему миру.
В дополнение к вышесказанному следует отметить, что во второй половине XX в. происходит ослабление сциентистского направления, его сближение с противоположным направлением. В постмодернистских течениях наблюдается усиление тенденции к эстетизации философии, ее сближению с литературой.
Классический психоанализ и неофрейдизм. Взгляды Ницше оказались не только одним из идейных источников экзистенциализма – под их влиянием сформировались философские взгляды основателя классического психоанализа Зигмунда Фрейда (1856–1939). Возникнув в 1890-х годах в рамках психиатрии как способ объяснения и лечения неврозов, идеи психоанализа вскоре проникли в философскую антропологию, философию культуры, искусствознание.
Фрейд впервые заявил о господстве в человеке и созданной им культуре бессознательного начала. Он сравнил психику человека с айсбергом, большая часть которого находится под водой, но именно она определяет курс движения находящейся над водой вершины. Поэтому сознание есть лишь репрезентация определенных бессознательных импульсов. В работах «По ту сторону удовольствия», «Я» и «Оно» Фрейд изложил психоаналитическую концепцию структуры личности, в которой выделил три компонента: «Оно» (Id), «Я» (Ego) и «Сверх-Я» (Super Ego). «Оно» – энергетический центр психики, проявляющий себя в виде двух врожденных желаний: сексуального желания (либидо) и смерти, успокоения (мортидо), которые являются человеческими формами проявления двух космических начал: Эроса и Танатоса.
Фрейдовский Эрос сильно напоминает шопенгауэровскую «волю к жизни» или «волю к власти» Ницше: все три понятия несут одну и ту же смысловую нагрузку – обозначают антиэнтропийное, творящее начало Вселенной. Танатос же представляет собой противоположную энергию, направленную на покой. Смысл этого понятия Фрейд выводит чуть ли не из физики: «Возникшее тогда в до тех пор неживой материи напряжение (воля к жизни, Эрос) стремилось уравновеситься: так был дан первичный позыв – возвращения в неживое… Возможно, что в продолжение долгого времени живая материя все снова и снова создавалась и снова легко умирала, пока руководящие внешние воздействия не изменились настолько, что принудили оставшуюся в живых субстанцию к все более широким отклонениям от первоначального образа жизни и к все более сложным окольным путям достижения конечной цели – смерти». Инстинкт созидания (проявление Эроса) действует в человеке в виде сексуального желания, а инстинкт смерти проявляет в себя в виде агрессии, стремления к разрушению и даже к убийству. Крайними проявлениями последнего являются садизм и мазохизм. Удовлетворение двух указанных потребностей рождает противоречие между биологическим и социальным в человеке. Носителем социального в нем является «Сверх-Я» – совокупность принятых в обществе норм и запретов, усвоенных человеком. Возникшее противоречие создает напряженность, дискомфорт в «Я» – в области самосознания и самооценки человека.
Согласно Фрейду, возможны три способа снятия этого напряжения: а) полностью подчиниться требованиям «Оно» и игнорировать социальные нормы «Сверх-Я»; в этом случае мы имеем дело с человеком асоциального типа, насильником, преступником; б) игнорировать требования «Оно» и жить только с ориентацией на социальные нормы; в этом случае человек может стать невротиком, ибо постоянное давление на «Оно» приводит к патологическим изменениям психики; в) найти компромисс между биологическими потребностями и ограничивающими их социальными нормами; З. Фрейд считает, что социальный прогресс основывается именно на этой способности человека, названной им сублимацией. Сублимация есть трансформация сексуальной энергии (либидо) в социально приемлемые формы. «Сублимация влечений представляет собой выдающуюся черту культурного развития, это она делает возможными высшие формы психической деятельности – научной, художественной, идеологической, – играет тем самым важную роль в культурной жизни».
Таким образом, сущность человека составляет вечная драма, в основе которой лежит конфликт между исходными биологическими влечениями и сформированными в процессе социализации личностными качествами. В этом отношении она внеисторична.
Идеи Фрейда, которые здесь представлены лишь схематично, послужили основой для появления множества учений, известных под названием «неофрейдизм». Объединяет их с классическим психоанализом одно: утверждение о господстве в человеке определяющего его поведение бессознательного психического феномена, находящегося в состоянии конфронтации с социальным началом в личности. В разных вариантах эта идея развивается А. Адлером, Э. Фроммом, К. Хорни, К.-Г. Юнгом и др. В качестве примера рассмотрим наиболее простое из неофрейдистских учений – концепцию компенсации , разработанную австрийским ученым А. Адлером (1870–1937).
Согласно Адлеру, жесткой границы между сознанием и бессознательным человека не существует: психика обладает внутренним единством. Принимаемые человеком решения есть результат неосознаваемого стремления к самоутверждению, спровоцированного в конечном счете чувством неполноценности, появившимся еще в детстве. «Склонности, которые мы наблюдаем у взрослого, являются фактически непосредственной проекцией пережитого им в детстве», – пишет Адлер.
Занимаясь спортом, получая образование, совершенствуя свой профессиональный уровень, мы стараемся превзойти остальных в чем-то – духовности, силе, богатстве и т. п. Откуда это чувство? Адлер полагает, что оно основано на пережитом когда-то очень глубоком чувстве неполноценности. Например, если у мальчика был какой-то физический недостаток, делающий его уязвимым со стороны окружающих, в особенности сверстников, то у него обязательно возникает желание компенсировать этот недостаток чем-то другим – успехами в математике, шахматах, рисовании т. п. Для человека характерно стремление к «влиянию и власти», превосходству над другими, полагает Адлер. В отличие от Фрейда, который рассматривал в качестве признака, определяющего поведение человека, асоциальное влечение, Адлер полагает, что основу поведения составляет чувство, имеющее социальное происхождение и направленность. Оставаясь одним из крупных представителей психологического направления в антропологии, он признает важную роль в формировании человека социальных факторов.
Христианская философия. Неотомизм. Из современных философских учений христианства наиболее распространенным является неотомизм – обновленная философия католического богослова Фомы Аквинского(1225–1274). Его учение, называемое томизмом, является попыткой снятия противоречия между истинами религии и истинами науки.
Аквинский полагал, что существуют два рода истин: истины, добываемые человеком с помощью науки и философии, и истины откровения, изложенные в Библии. Последние имеют своим источником Бога. Истины первого рода объясняют лишь часть мира: они ограничены сферой повседневной жизни человека, его практикой и мышлением. Истины же второго рода охватывают весь мир, включая и то, что изучают наука и философия. По этой причине они более предпочтительны. Отсюда следует вывод: ученым и философам, чтобы меньше ошибаться и не делать лишнюю работу, необходимо строить свою деятельность в соответствии с истинами откровения.
Эта идея получила свое развитие в философии неотомизма – одним из самых разработанных религиозно-философских учений нашего времени. В центре неотомизма стоит идея взаимодополняемости религиозного и научно-философского знания. Содержание христианской философии есть свод рациональных истин, которые были открыты, углублены и просто охраняемы благодаря помощи, которую откровение оказало разуму, – объясняет эту идею один из авторитетных неотомистов Э. Жильсон (1884–1978). Он пишет, что «существует много философских проблем, решать которые можно и не прибегая к Слово Божию, однако, этого нельзя сказать о главнейших вопросах метафизики, естественной теологии и морали. Когда в уме молодого христианина просыпается интерес к метафизике, вера, обретенная им в детстве, уже дала ему истинные ответы на большую часть этих важнейших вопросов. Он, конечно, может спросить себя, насколько они истинны – именно так и поступают христианские философы, когда они пытаются рационально обосновать дарованную Откровением истину, доступную естественному разуму. Но, когда они принимаются за работу, оказывается, что основные вопросы уже разрешены».
Научное и религиозное познание, согласно неотомистам, заняты одним и тем же делом – объяснением мира. Но, поскольку сущностью мира является Бог, то всякое научное познание приближает нас к пониманию природы Бога. В научном познании человек имеет дело с бытием конкретных предметов, за которыми стоит Бытие как таковое, т. е. Бог. Конечно, бытие конкретных предметов несовершенно, неполно, оно только частично отражает Бога, подобно тому, как картина отражает художника. По этой причине познание Бога через познание вещей вполне допустимо, но не полно.
Источником научного познания является разум, данный Богом человеку. Поэтому пренебрегать разумом не следует. Но человеческий разум есть разум конечного, ограниченного существа, для которого не все истины достижимы. Однако Бог наградил человека не только разумом, но и верой. Руководствуясь верой, человек способен достигнуть полного понимания мира и Бога с помощью откровения.«Источник истин веры – божественный разум, и поэтому они в высшей степени разумны, хотя в своей значительной части не вполне доступны или даже вообще недоступны человеческому пониманию. По отношению к разуму человека они сверхразумны... Противоположность веры и знания выражает противоположность божественного и человеческого, но так как человек сотворен по образу и подобию божьему, то разум его отличается от божественного лишь бесконечно меньшей мощностью. Поэтому противоречие между разумом и верой представляется неотомистам вполне преодолимым при условии, если разум признает высшую разумность веры и будет подходить к исследованию истин, учитывая свою собственную ограниченность».
Таким образом, истины науки, согласно неотомистам, составляют лишь небольшую часть знания. Полное же знание о мире, человеке и Боге возможно лишь через религиозное познание. Научное познание, утверждают они, есть движение от вещей к Богу, а познание через веру, откровение, есть нисходящее движение от Бога к вещам. Между этими двумя встречными потоками знания находится философия, которая выполняет функцию трансформатора, переводящего истины теологии на язык науки, а истины науки – на язык теологии. Такая иерархичность знания восходит своими корнями к традиции христианской теологии, представляющей мир в виде нисходящей от Бога к материи ступенчатой системы. Вселенная в соответствии с этой традицией есть упорядоченное бытие, состоящее из множества уровней, где один уровень отличается от другого степенью духовности, т. е. совершенства. «Уровни благости или совершенства проявляются в нашем познании как уровни бытия» – писал другой крупный представитель неотомизма Ж. Маритен. В соответствии с таким пониманием мира неотомисты решают вопрос о направлении и причинах его развития: «Прогрессировать – для всей природы означает приближаться к своему принципу, – стало быть переходить от чувственного к рациональному и от рационального к спиритуальному; цивилизовать – значит спиритуализовать», – пишет Маритен. Причиной же развития является наличие в каждой вещи заложенного Богом стремления к совершенству, т. е. к переходу на более высокую ступень бытия. «Всякое движение, всякое стремление есть движение или стремление к совершенству, то есть к благу, всякое стремление к благу есть стремление к Богу, и благо есть Бог», - пишет католический философ Ж. Леклерк.
Таким образом, неотомисты выступают за союз веры и научного знания, признавая при этом приоритет религии в сфере духовной жизни. Эта идея поддерживается всякой развитой религией.
Философский мистицизм. В XIX–XXI вв. в европейской культуре появился интерес к внецерковным способам совершенствования человеческой души. Думается, это обусловлено двумя причинами: а) нарастающим кризисом европейской культуры, связанным с его «старостью», исчерпыванием своего жизненного потенциала (О. Шпенглер); б) заметным ростом межкультурных связей между Востоком и Западом, внедрением восточных духовных традиций в западную культуру.
Но считать восточные учения единственным идейным источником европейского мистицизма нельзя. Дело в том, что любая классическая религия, включая и христианство, неявно несет в себе мистические идеи и методы. Мистические мотивы явно прослеживаются в раннем христианстве и иудаизме, манихействе (синтезе христианства и зороастризма). Со своей стороны некоторые мистические школы претендуют на более глубокое, сущностное понимание ими той или иной классической религии. Например, представители суфийских мистических школ Шазалия и Накшбандия считают, что их учения предлагают наиболее эффективный путь для понимания сути ислама.
Чем же отличается мистик от обычного верующего? В центре его мироощущения и миропонимания находятся необычные, таинственные состояния психики, позволяющие, по его мнению, познание высших уровней бытия, связанных с приобщением к Абсолюту (Богу, Брахману, Космическому Сознанию и т. п.). Мистицизм есть совокупность учений, направленных на объяснение и обоснование именно такого, мистического пути единения с Абсолютом. Философский мистицизм при этом акцентирует внимание на решении общезначимых мировоззренческих проблем: смысла и правильной модели жизни, счастья, природы Абсолюта и человека, оснований бытия и т.п. Используя философские и научные понятия, общеизвестные мифологические и художественные образы, философ-мистик конструирует определенный духовный мир, придавая ему онтический (бытийный) характер. Этот онтологизированный мир, как правило, представляет собой противоречивое единство мифологического, религиозного и научного, рационального и иррационального, визуального и понятийного.
Появление мистических состояний может быть обусловлено разными причинами: а) последствия тяжелой травмы головного мозга или другой патологии, связанной с угрозой жизни; например, при подготовке своего преемника некоторые северные шаманы использовали переохлаждение его организма с целью достижения клинической смерти, во время которой, по их мнению, душа неофита уходит в мир духов и обретает при этом способность общаться с этим сакральным миром даже после возвращения к людям; б) появление у отдельных людей мистических способностей без видимых на то причин; в классических религиях и религиозно-мистических школах появление способностей творить чудеса объясняют снисхождением божественной благодати на отдельного человека, выбранного самим Богом; в) использование специальных психотехник, направленных на изменение сознания; при этом для более быстрого эффекта могут использоваться психоделические средства (например, ЛСД), некоторые виды грибов, изменение в крови количества кислорода (холотропный метод, суфийские зикры с заданной частотой дыхания и т. п.).
В отличие от классических религий философский мистицизм предлагает не пассивное ожидание прихода Бога к человеку, а движение человека к Богу, толкуемого, как правило, апофатически. Такое толкование связано с иррациональным характером любого мистического учения: считается, что постижение и объяснение полноты бытия невозможны рациональным путем и поэтому мистический опыт в принципе невербализуем.
В XX веке наиболее известными течениями философского мистицизма в России стали теософия Е. А. Блаватской, ее модификация в виде живой этики (Агни-Йоги) А. К. и Е. А. Рерихов, «русский мистицизм» российских эмигрантов Г. И. Гурджиева и его ученика П. Д. Успенского, основанный, главным образом, на отдельных идеях суфийского ордена Чишти и дзен-буддизма, историософское учение Д. Л. Андреева, сочетающего в себе христианские и ведические идеи, интегральная йога Ш. А. Гхоша, неоведанта С. Вивекананды, учение испанского антрополога К. Кастанеды, каббала и хасидизм.
Неопозитивизм. Под этим названием подразумевают ряд философских учений первой половины XX века, сделавших предметом своего внимания языковые средства научного познания. Главным идейным вдохновителем этого философского течения является Бертран Рассел(1872-1970), работы которого вместе с «Логико-философским трактатом» Людвига Витгенштейна служили стимулятором позитивистских исследований.
Неопозитивизм сначала выступает в виде логического позитивизма , наиболее крупными представителями которого являются Морис Шлик (1882–1936) и Рудольф Карнап (1891–1970). В центре внимания логических позитивистов находятся логико-математические средства научного познания. Они исходят из того, что язык, находящийся между объектом и ученым, существенным образом влияет как на выбор объекта и его свойств, так и на характер и результаты исследования. Человек, вооруженный одним понятийным аппаратом, который формируется при овладении определенным языком науки, всегда получает результат, отличающийся от результата исследования той же реальности, проведенного носителем другой системы понятий (другого языка науки).
Кроме того, Карнап считал необходимым очистить науку от бессмысленных суждений, к которым он относил и высказывания, истинность которых невозможно проверить. Требование обязательной эмпирической проверяемости всяких высказываний о мире является традиционным для позитивизма и берет начало в контовском законе подчинения воображения наблюдению. В неопозитивизме он получило название принципа верификации.
Идея «прояснения» сути научных и философских проблем с помощью анализа выражающих их языковых средств далее развивалась в таком направлении неопозитивизма, как лингвистическая (аналитическая) философия.
Ее основателями являются Дж. Мур (1873–1958) и Л. Витгенштейн (1889–1951). Ключевые идеи лингвистической философии изложены в «Логико-философском трактате» Витгенштейна. Этот философ, как и все позитивисты, не отрицает объективное существование вещей. Но, пишет он, мир нам дан не как совокупность вещей, а как совокупность фактов. Например, фактом является высказывание «Часы лежат на столе». Конечно, и часы, и стол существуют объективно. Но того, как это нам
представлено в нашем сознании, в объективном мире нет. Там нет фактов, но есть вещи и процессы. Факты же организуются логическим пространством нашего сознания. Поэтому мир для нас есть всегда совокупность фактов, а не вещей. В языке мы выражаем факты, т. е. определенным образом обработанную нашим сознанием информацию о вещах. И ничего более. Мир есть для меня то, что я могу о нем сказать. «Границы моего языка обозначают границы моего мира», – писал Витгенштейн. Поэтому ошибки в объяснении и понимании мира нужно искать в языке – главном выразителе и оформителе субъективного мира человека. Это очень важно, так как люди, перенимая неверные языковые конструкции друг у друга, тиражируют тем самым и неверные представления о мире. Ведь, как говорил Гумбольдт, «человек настолько находится во власти своего языка, что может воспринимать вещи не иначе, чем ему их подает этот язык». Мы ограничены горизонтом определенного языка, который, по сути, и есть горизонт нашего сознания. Вот на это и должна обратить внимание философия. Она должна быть терапевтом языка, заниматься «прояснением» языковых выражений науки, а не декларировать не поддающиеся опытной проверке высказывания типа «дух первичен, материя вторична».
«Философская работа состоит, по существу, из разъяснений. Результат философии – не некоторое количество «философских предположений», но прояснение предложений. Философия должна прояснять и строго разграничивать мысли, которые без этого являются как бы темными и расплывчатыми... Все то, что может быть сказано, должно быть ясно сказано», – утверждал Витгенштейн. Главное заблуждение в употреблении слов заключается в том, что люди полагают, будто бы у каждого слова есть одно, единственно истинное значение. Часто суть научных споров сводится к обоснованию каждой из сторон своего понимания значения какого-то термина или высказывания. Иногда на это уходят годы, но спор все равно может оказаться безрезультатным, если спорящие «играют» в разные «языковые игры».
Понятие «языковая игра» ввел в философию Витгенштейн (у Карнапа то же значение имеет термин «языковой каркас »). Языковую игру можно сравнивать с карточной игрой. Известно, что карточных игр много, но все они строятся из одних и тех же карт. Но в одной игре бубновый туз имеет одно значение, в другой – другое: все зависит от правил игры. Если нас спросят, какое значение в карточной игре имеет бубновый туз, нам сложно будет дать однозначный ответ. Мы будем вынуждены уточнить, о какой карточной игре идет речь. Если же этот вопрос зададут человеку, знающему только одну карточную игру и не подозревающему о существовании других, то он без колебания расскажет о возможностях бубнового туза. При этом он будет категорически утверждать, что только такое понимание значения бубнового туза соответствует действительности. Точно так же поступают те, кто спорит и навязывает свое понимание терминов «материя», «объект», «культура» и т. п. как единственно правильное. Единый смысл понятие «материя» имеет только для тех, кто употребляет его в рамках одной «языковой игры». Люди, воспитанные на правилах этой игры (например, марксисты), легко понимают друг друга. Но как только они оказываются в ситуации, где этот термин применяется как элемент другой «языковой игры», возникают непонимание, неприятие, критика такого понимания термина, что, кстати, совершенно бесполезно, как, к примеру, «критика» сороками карканья вороны.
Представители лингвистической философии считают, что философы и должны выявлять и «прояснять» подобные ситуации, имеющие языковую основу. А для этого требуется твердо уяснить только одно: значение слова жестко связано с его употреблением. «Каждый отдельно взятый знак кажется мертвым. Что дает ему жизнь? В употреблении живет он», – считает Витгенштейн. Поэтому плодотворной может быть лишь дискуссия, которая ведется в рамках одной «языковой игры». В начале дискуссии это и нужно установить.
Таким образом, главный вклад неопозитивистов в философию науки состоит в том, что они, не отрицая искажающей роли органов чувств человека на пути получения знания, усилили это утверждение, добавив в него идею о преломляющем информацию характере языка науки (понятийного аппарата, которым пользуются ученые). Наглядно это можно представить так:
Лингвистическая философия рассматривает себя в качестве особой науки, предназначенной для выполнения «очистительной» функции в научном познании. Ее предмет – «болезни» науки, вызванные дезориентирующим влиянием языка. Однако по мере эволюции неопозитивизма все более ясной становится идея невозможности «чистой» науки, не подверженной никаким внешним воздействиям. К такому же мнению приходят и сторонники другой философии – феноменологии.
Феноменология. Место этого течения в философии определить сложно: в нем нашли отражение самые различные философские идеи. В феноменологии можно обнаружить и мысли Платона, и Декарта, и Канта, и Авенариуса, и идеи, развитые позднее в экзистенциализме. На наш взгляд, основы феноменологии коренятся в философии Канта. Поэтому мы рассматриваем ее как вариант неклассического рационализма.
Основателем феноменологии является ученик известного математика Карла Вейерштрасса Эдмунд Гуссерль (1859–1938), добросовестно развивший идею своего учителя о необходимости поиска наиболее простых и очевидных начал математического знания. Гуссерль писал, что для познания истины обязательно «нужна очевидность, светлая уверенность, что то, что мы признали, есть на самом деле»
.
Работа в этом направлении привела Гуссерля к идее, что основания любого знания следует искать не в объективной, а в субъективной реальности – сознании. С этого момента философ постоянно подчеркивает свою симпатию к трансцендентальной философии. Он пишет, что мы всегда имеем дело с потоком сознания, в котором одни образы меняются другими. При этом каждый образ, который мы принимаем за предмет, есть конструкция самого сознания. Сознание конструирует образы благодаря наличию в нем синтезирующей способности объединять различную информацию в единую форму, придающую предметный смысл этой совокупной информации.
Образ (феномен) представляет собой сложную конструкцию, в которой следует выделять три компонента: а) смысл, возникающий из-за заинтересованности человека в предмете (такую нацеленность сознания на предмет феноменологи называют интенциональностью ); б) психический материал, образующий ткань образа (ощущения, эмоции, языковые обозначения и т. п.); в) структуру, придающую целостность многообразной информации.
Внимание Гуссерля приковано к последнему компоненту, способному объединять в единую целостность логически несоединомое (например, цвет, звук, форму, стоимость, опасность и т. д.). В философии подобная ситуация отражена в проблеме универсума или общего. Но имеющиеся варианты ее решения Гуссерля не устраивали. Он просто констатирует наличие в сознании неких загадочных идеальных форм , определяющих процесс познания, структурирующих информацию, но отказывается исследовать вопрос об их происхождении. Пусть этим занимаются психологи, замечает Гуссерль. Для ученого неважно, пишет Гуссерль, обладают ли эти идеальные сущности, придающие смысл информации и приводящие «хаос в космос» (т. е. в порядок), объективным существованием. Важно то, что они есть в той единственной реальности, из которой мы черпаем знание – в сознании. Дойти до них и узнать через них истину – вот задача феноменологии. Для этого Гуссерль вводит в науку (а наукой он считает и философию) метод феноменологической редукции , состоящий из двух этапов – эпохе и собственно феноменологической редукции. На первом этапе анализа феноменолог должен четко себе уяснить, что имеет дело лишь с сознанием, перестать принимать феномены за объективно существующие предметы. Цель эпохе – постоянно напоминать исследователю о различии между образом предмета и самим предметом. После эпохе следует собственно феноменологическая редукция, в процессе которой происходит отвлечение от знаний о самом сознании и проникновение в феномены с помощью их переживания, когда «нет никакого различия между явлением и бытием», – пишет Гуссерль. Познать эти первопричины, необусловленные, но обуславливающие начала, можно лишь с помощью интуиции, растворяясь в потоке сознания, слияния с ним. Этот прием познания, напоминающий буддийскую медитацию, дает основание для оценки феноменологического метода как иррационалистического, хотя сам Гуссерль полагал, что создает рационализм нового типа, способный преодолеть кризис европейской культуры.
Феноменологию развивали М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти, Ф. Брентано, идеи которых дали толчок для развития экзистенциализма и герменевтики. И Гуссерль, и более поздние феноменологи признали в конечном счете, что абсолютно беспредпосылочного знания не существует: на процесс познания в любом случае влияет множество факторов, которые невозможно «вынести за скобки». Это мнение особо подчеркивается в постнеклассическом рационализме, который представлен в данном учебном пособии постпозитивизмом.
Философская герменевтика. Герменевтика возникает как учение об истолковании текстов. Согласно легенде, первым, кто занимался этой деятельностью, был Гермес, которому Зевсом было поручено разъяснять людям послания богов. В средневековье стало актуальным истолкование религиозных текстов, что способствовало развитию теологической герменевтики. В философии первым обратил на эту проблему внимание Ф. Шлейермахер (1768–1834). Он считал, что многие философские и научные проблемы коренятся в акте восприятия человеком текста, написанного другим человеком. Адекватное понимание текста, по мнению Шлейермахера, возможно лишь при наличии эмпатии – сопереживания состояния автора в момент написании текста, умении чувствовать то же, что и автор. Для этого необходимы знания не только предмета исследования, но и максимально полные знания об авторе – биографические сведения, сознательные и бессознательные стороны его творчества и т. п. При этом интерпретатор может обладать даже преимуществом перед автором: он имеет возможность толкования текста в более широком контексте, так как. обладает большей информацией, чем автор. Это и есть идеальное понимание, к которому должен стремиться интерпретатор, считает Шлейермахер. Наиболее значительный вклад в герменевтику внес ученик Мартина Хайдеггера Ганс-Георг Гадамер(1900–2002).
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Введение
1. Особенности западной философии ХХ столетия
2. Современный позитивизм
2.1 Логический позитивизм
2.2 Постпозитивизм
3. Экзистенциализм
3.1 Философия существования
4.1 Неотомизм
4.2 Неопротестанство
4.3 Исламская философия
4.4 Буддизм
Список литературы
Введение
В советской историко-философской литературе до 90-х гг. говорилось, что западная, или буржуазная, философия переживает глубокий кризис. Однако в кризисе находилась и философия в СССР, развитие которой тормозилось тоталитарной политической системой. О кризисе западной культуры и философии убедительно говорили ее самые выдающиеся представители. Так, например, одна из интереснейших книг классика философии XX в. Э. Гуссерля, вышедшая в 1938 г., называется «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология». В этой книге автор показывает существенные пороки как позитивистски ориентированной философии, так и философского иррационализма. О глубоком кризисе философии XX в. не раз заявляла Франкфуртская школа в Германии, а также представители других школ и направлений западной философии.
Философия XX в. является продолжением развития философии XIX в. и прежде всего ее завершающего этапа -- немецкой классической философии. Философия всегда была связана с социально-экономическими, культурными и научными достижениями своего времени.
1. Особенности западной философии XX столетия
В XX в. революционные сдвиги в научном познании, технический прогресс и ряд других социокультурных изменений несколько ослабили жесткое противостояние классов, каким оно было в XIX в. В связи с развитием теоретического естествознания в конце прошлого и начале нынешнего века спекулятивные как материалистические (Спиноза, Фейербах), так и идеалистические системы (Шеллинг, Фихте, Гегель) обнаружили свою недостаточность и даже непригодность для объяснения изменений в области науки и в развитии общества. В философских школах XX в. противостояние идеализма и материализма не занимает того места, как в эпоху Нового времени, метафизический материализм и идеалистическая диалектика не имели большого влияния.
На новой научно-исторической основе сохранились доктрины материализма (антропологический материализм, научный материализм) и некоторые системы спекулятивного идеализма (неотомизм, неореализм и др.). В то же время просматривается тенденция к диалогу и синтезу (но не к слиянию) ряда современных направлений в области философии. В развитии современной философии стало обычным использование достижений разнообразных школ. Так, например, в работах известного философа Ю. Хабермаса, одного из представителей Франкфуртской школы, эта тенденция выразилась в использовании многих положений психоанализа, герменевтики, марксизма, современного позитивизма. Современная лингвистическая философия с успехом использует идеи феноменологии. Таким образом, в XX в. четко проявилась тенденция к открытости и взаимообогащению разных философских школ.
В XX столетии философия представлена, в частности, такими противоположными направлениями, как сциентизм и антисциентизм. Сциентизм (от лат. scientia -- наука) ориентирован больше на развитие естествознания и является продолжением позитивизма XIX в. Образцом научности прежде всего рассматривается современная физика. Однако ее новейшие открытия, приведшие к созданию теории относительности и квантовой теории в ее новейшем варианте, обусловили появление нового вида рациональности, исходящей из учета противоречивой природы физических объектов. В силу этого противоположность сциентизма и антисциентизма, который отнюдь не полагается на ясность научного мышления, оказывается весьма относительной. Стирается также резкое противоречие между рационализмом и эмпиризмом, рационализмом и иррационализмом. Иррационализм представлен концепциями «Философии жизни» таких мыслителей, как А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон, В. Дильтей, С. Кьеркегор и др. Он стремится показать особенности гуманитарного знания и неисчерпаемость объектов исследования человека и общества, его культуры.
Философию XX в. отличает также многопредметность. Это выразилось в многообразии ее школ и направлений и свидетельствует о многослойности современной науки и культуры. Вопрос о классификации направлений и школ философии XX в. разработан пока не очень подробно и глубоко. Можно предложить следующее разграничение современной философии на три, иногда пересекающиеся группы школ:
* аналитически-позитивистские школы;
* экзистенциально-феноменологические;
* религиозно-философские.
2. Современный позитивизм
Эта школа имеет и другие названия, такие, как неопозитивизм, логический позитивизм, современный эмпиризм. Её представители считают себя наследниками английского эмпиризма Локка, Юма, Беркли. Современный позитивизм берет свое начало с образования в 1922 г. Венского кружка, в который входили профессора философии, логики, физики и других наук: М. Шлик, О. Нейрат, Г. Фейгель, Э. Нагель, К. Гёдель и др. В 1926 г. в Вену был приглашен Рудольф Карнап(1891--1970), который стал центральной фигурой в дискуссиях кружка. Огромное влияние на членов кружка оказали труды Б. Рассела и «Логико-философский трактат» Л. Витгенштейна (1921 г.).
В 1929 г. был издан манифест «Научное понимание мира. Венский кружок», где были сформулированы задачи этой школы. С 1930 по 1939 гг. Венский кружок выпускает специальный журнал «Познание», а с 1938 г. -- «Международную энциклопедию унифицированной науки». Проводится ряд философских конгрессов в европейских столицах. В начале Второй мировой войны Венский кружок прекратил свое существование в связи с эмиграцией многих его членов из Австрии. Ведущие представители этого кружка в эмиграции создают ряд школ: в Великобритании -- школу Кембриджских аналитиков, а в США -- школу логического эмпиризма.
2.1 Логический позитивизм
Неопозитивисты считают, что есть только два вида научного знания, научных высказываний, обладающих значениями:
1) все то, что относится к частным дисциплинам, -- все эмпирические науки;
2) логика и математика, являющиеся инструментом упорядочения и построения эмпирического знания.
В этом разделении знания для философии не остается места. Неопозитивисты заявили, что философия -- не наука, а просто деятельность по прояснению языка науки. Тем самым в центр исследований ставится анализ языка науки.
Именно эту задачу решает так называемый логический позитивизм -- одна из школ современного позитивизма, или неопозитивизма. То, что в традиционной философии называлось теорией познания, неопозитивизм большей частью относит к психологии, якобы исследующей способы и пути получения истинного знания.
Основная проблема философии науки, а логический позитивизм и является ею, -- это рассмотрение логической структуры научных теорий и анализ значений научных высказываний. Для выяснения значений научных предложений неопозитивисты выдвинули так называемый принцип верифицикации (от лат. verus -- истинный и facio -- дела) -- подтверждение. Он применим только;к высказываниям эмпирического характера, т. е. проверяемым наблюдением. Значение предложения проверяется, в опыте. Так, находясь в аэропорту, мы можем непосредственно соотнести смысл предложения -- «Самолет Москва -- Курск вылетает в 18 часов» -- с наблюдаемым событием, т. е. наглядно убедиться в его истинности. Но можно проверить это и опосредованно, заглянув в расписание. В результате такой проверки предложения могут оказаться как истинными, так и ложными.
Такого рода предложения входят в область научных, эмпирически проверяемых. Все остальные предложения являются либо бессмысленными как «Круглый квадрат.», «Метр весит три килограмма.», либо неосмысленными и поэтому незначимыми. Так, предложение из работы Гегеля «Абсолютное находится вне времени.» проверить невозможно. Следовательно, оно неосмысленно и тем самым не имеет научного значения, хотя построено грамматически правильно. Со временем логические позитивисты заменили формулировку верификации положением подтверждаемости или испытуемости. Так, если мы можем вывести из какого-то общего положения такие предложения, которые можно подтвердить в опыте, то это общее положение считается истинным.
Многие трудности у логических позитивистов проистекали из-за двусмысленности и узости понятия «опыт», который они понимали в основном как наблюдаемость и субъективную переживаемостъ. Однако понятие «опыт» подразумевает и реальный эксперимент, и наблюдение, и сложившиеся у субъекта схемы, и прошлые знания, навыки в соответствующих областях.
Другое затруднение возникло в связи с тем, что научное знание интерсубъективно, т. е. общезначимо, принимается всеми и может быть сообщено каждому, в то время как переживание субъекта личностно и субъективно. Проблема интерсубъективности восприятий возникла еще у субъективного идеалиста Д. Беркли, который решает ее, вводя в свою систему Бога, якобы вкладывающего в нас ощущения и потому обеспечивающего единство и гармонию наших переживаний. Для позитивистов единственное удостоверение общезначимости наших восприятий, например красного цвета, заключается в том, что большинство воспринимает данный цвет именно как красный.
Подчеркивается, что логика и математика основаны на конвенции, соглашении ученых друг с другом о принятии той или иной логико-математической структуры для упорядочения опыта в зависимости от ее удобства и простоты. Безусловно, момент конвенционализма играет роль в выборе того или другого искусственного языка в математике и логике. Тем не менее этот выбор решается не просто соглашением, а содержательно обусловлен теми задачами, которые должна решать соответствующая логико-математическая структура. Так, например, существует ряд языков для компьютеров и каждый имеет свои преимущества для решения определенных конкретных задач. Впоследствии самими представителями логического позитивизма было подвергнуто сомнению жесткое противопоставление аналитического, формального и синтетического, эмпирического знания и показана их соотносительность.
Следующая концепция новейшего позитивизма связана с проблемой унификации знаний, сведением всех наук к наиболее развитой в настоящее время научной дисциплине. Эта попытка сведения, редуцирования явилась своеобразным повторением стремления философов XVII-XVIII вв. объяснять все явления действительности классической механикой. В научном познании, безусловно, существует важная процедура объяснения неизвестного известным, сведения сложного к простому. Однако необходимо помнить о границах такого сведения, которые не должны искажать реальное положение вещей.
2.2 Постпозитивизм
философия позитивизм экзистенциализм отчуждение
На смену методологии неопозитивизма пришло новое направление в философии -- постпозитивизм. Постпозитивистский этап в развитии методологии научного познания представлен трудами таких философов, как К. Поппер (1902 - 1994), Т. Кун (1922), Я. Лакатос (1922 -1974), С. Тулмин (1922), Я. Фейерабенд (1924), Д. Агасси (1927) и др.
Начало постпозитивизма связывается с выходом в свет основной методологической работы Поппера «Логика научного открытия» (1959) и книги Куна «Структура научных революций» (1962). В целом этот этап характеризуется большим разнообразием методологических концепций, которые часто противоречат друг другу. Однако можно выделить и некоторые общие черты данного направления. Так, в концепциях постпозитивистов происходит ослабление внимания к проблемам формальной логики, что было характерно для предыдущего этапа позитивизма. Главная проблема в постпозитивизме -- объяснение развития науки, исследование логики и роста научного знания. Его представителей интересуют прежде всего следующие вопросы: как возникает новая теория, каким образом она утверждается в новом сообществе, каковы критерии выбора конкурирующих научных теорий и т.п.
Прежде всего следует обратиться к такому направлению внутри постпозитивизма, как критический рационализм. Его представители пытаются в первую очередь разграничить сферы рациональности (науки) и псевдонауки (метафизики и идеологии).
Основатель этого направления -- английский философ и социолог Карл Раймунд Поппер. По его мнению, наука и в целом рациональность должны стать сдерживающими факторами против распространения иррационального духа тоталитаризма и социальной демагогии, утверждение которых привело в нашем столетии к неслыханным бедствиям для человечества. Второй аспект критического рационализма связан с тем, что рационализм Поппер противопоставляет эмпиризму неопозитивистов. Рационализм выступает здесь как важнейшая характеристика научного метода и научного знания.
Но, что особенно важно отметить, рационализм в понимании представителей этого направления -- особая норма поведения ученого, который при обосновании научных выводов не должен бояться никаких опровержений своих предположений и гипотез. Рационализм, следовательно, предполагает открытость для критики, опирающуюся, конечно, на факты и научную методологию. Рационализм включает в себя принцип фальсификации (от лат. falsus -- ложный и facio -- делаю). Этот принцип и был предложен Поппером в качестве критерия разграничения науки от метафизики как альтернатива принципу верификации в неопозитивизме. Он полагал, что законы науки не сводимы к наблюдению и, следовательно, не верифицируемы. Наука, таким образом, нуждается не в принципе верификации, а в принципе фальсификации, то есть в опровержении неистинности любого утверждения, относимого к науке; истинным можно считать всякое положение науки, которое не опровергнуто. Наличие же фактов, противоречащих научной теории, фальсифицирует ее и поэтому вынуждает ученых отказаться от этой теории. Если опровержение теории отсутствует, то она считается истинной. Рост научного знания как раз и состоит в выдвижении новых смелых гипотез и их опровержений, фальсификации, в результате чего и решаются научные проблемы.
Введение принципа фальсификации нацеливало ученых на постоянную открытость научной теории для критики. В связи с этим следует отметить, что Поппер рассматривает истину и науку как процесс, но процесс не линейный (то есть постоянно прогрессирующий) и не кумулятивный (то есть связанный с простым добавлением новых знаний). Научные теории, по его мнению, в своем развитии независимы друг от друга, хотя и способствуют общему росту научного знания. Важным следствием введения принципа фальсификации в науку явилось признание того положения, что знание имеет гипотетический, предположительный характер.
Однако следует отметить, что Поппер при этом абсолютизировал принцип относительности развития научных теорий, независимость их развития друг от друга, также как он абсолютизировал и сам принцип фальсификации. В соответствии со своей концепцией Поппер рассматривает рост научного знания не как движение от одного истинного знания к другому, а как постоянный переход от одних проблем к другим. Философско-методологическая концепция Поппера оказывается связанной с отказом от объективного характера истинности наших знаний и абсолютизацией его плюралистического характера.
Таким образом, начав с оптимистического утверждения О. Конта об интеллектуальном прогрессе и прогрессе науки, который признавал еще и логический позитивизм, «позитивная философия» на этапе постпозитивизма претерпевает значительную метаморфозу. Устами Поппера она утверждает явный философский пессимизм: «Мы не знаем -- мы можем только предполагать».
В области социальной философии Поппер выступил против такого подхода в развитии общества, который он назвал историцизмом. Его суть состоит в том, что «историцизм видит главную задачу социальных наук в историческом предсказании. Задача эта решается, когда в основе исторической эволюции усматривают «ритмы», «схемы», «законы» или «тенденции»». Для Поппера такой подход к рассмотрению социальных явлений явно не подходит и основное внимание в своих работах по социальной философии он уделяет опровержению данной методологии социального познания. Другими словами, он применяет принцип фальсификации к той методологии социального познания, которая была разработана в рамках марксистской концепции. В данном случае речь идет об опровержении принципа историзма, широко используемом в марксистской философии, и опровержении того взгляда на развитие истории, который рассматривает ее как закономерный процесс.
Согласно точке зрения Поппера, в обществе нет никаких объективных законов развития, поэтому нет возможности и социального прогнозирования. «Нищета историцизма» как раз и состоит в том, что его сторонники, признавая существование объективных исторических закономерностей, вместе с тем признают и способность предсказания на этой основе будущего развития человечества. Позиция Поппера заключается в том, что мы не должны думать, что какой-либо мудрец способен предсказать, что в истории произойдет в будущем.
Свою социально-философскую концепцию в наиболее полном виде Поппер изложил в работе «Открытое общество и его враги» (1945), которая включает рассмотрение двух противоположных, по его мнению, типов обществ: открытого общества и закрытого общества. Под открытым обществом автор имеет в виду общество демократического типа, характеризующееся плюрализмом в экономике, политике, культуре, развитыми социальными структурами, гражданским обществом и правовым государством. Для членов открытого общества характерны типичное рационально-критическое мышление и соответствующая установка поведения, возможность сознательно управлять социальным развитием и формировать государственные институты в соответствии с демократическими принципами.
К закрытым обществам Поппер относит общества докапиталистические и социалистические. Для них, по его мнению, характерны такие черты, как неизменность социальных форм функционирования, тоталитаризм, примат коллектива над личностью, идейный догматизм и социальная демагогия.
Западное общество, по словам Поппера, в основном завершило переход к открытому обществу. Вместе с тем в 1992 г., то есть спустя полвека после написания книги (а писалась она с 1938 -- 1943 гг.), он признает, что современные открытые общества Запада «еще далеки от совершенства, будучи не во всем честными и справедливыми. Среди серьезных недостатков западных обществ он называет прежде всего преступность, проявляющуюся во многих формах и в первую очередь в «злоупотреблениях свободой рынка».
В том же 1992 г. в «Письме моим русским читателям», опубликованном в качестве предисловия к первому тому книги на русском языке, Поппер (почти уже в девяностолетнем возрасте) пишет, что главная идея открытого общества -- идея власти закона. Вместе с этим он указывает, что «Власть закона: самая насущная потребность России». Нельзя не согласиться с автором в том, что воплотить в жизнь хорошее законодательство, превратить его в высшую власть.в стране гораздо труднее, чем его создать. «Особенно трудна эта задача для России, которая на бумаге уже имела хорошие законы, оставшиеся, к несчастью, бессильными и неиспользуемыми». Нельзя не согласиться с философом также в том, что для воплощения в жизнь власти закона необходимо подготовить хороших, квалифицированных и честных юристов. Но следует отметить, что основа любого общества -- экономическая сфера, и для создания правового государства нужна соответствующая экономическая база. Хотя понятно, что последнюю нельзя создать без утверждения власти закона. То есть вопрос должен ставиться и решаться диалектически. Заметный вклад в разработку постпозитивистской теории внес американский философ Томас Сэмюэл Кун один из лидеров историко-эволюционистского направления в философии науки. Свою концепцию исторической динамики научного знания он изложил в работе «Структура научных революций» (1962).
Особенность развития науки, по Куну, состоит в том, что она ставится в зависимость от господствующего в определенные исторические периоды способа деятельности научного сообщества. В связи с этим он вводит в научный оборот понятие «парадигма», которое является одним из важнейших в современном постпозитивизме. Та или иная парадигма -- это совокупность убеждений, ценностей и технических средств, применяемых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции.
«Под парадигмами, -- пишет Кун, -- я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений».
Как правило, парадигма находит свое воплощение в классических трудах ученых и в учебниках. Она на многие годы определяет круг проблем и методов их решения в определенной области науки. Формирование общепризнанной парадигмы -- показатель зрелости той или иной системы научного знания. Работы Куна внесли заметный вклад в философское осмысление науки. Они углубили наши представления о развитии науки и деятельности ученых, раскрыли некоторые диалектические характеристики развития науки. Однако Кун ошибочно противопоставил элементы относительности и абсолютности, дискретности и непрерывности в развитии научного знания. Сегодня постпозитивизм во многом утратил свое былое значение. Это связано с тем, что создание общепризнанной теории развития науки зашло в тупик. Наличие дискуссий, содержащих в рамках самого постпозитивизма множество противоречивых точек зрения, еще раз показало плюралистический характер философского знания.
3. Экзистенциализм
3.1 Философия существования
Экзистенциализм (от лат. exsistentia -- существование), или философия существования, играла и продолжает играть значительную роль в развитии философии XX в. Она характеризуется антисциентистской направленностью и ориентирована на проблемы, связанные с человеком, смыслом его бытия в современном мире.
Однако философия существования не представляет собой какого-то монолитного, единого учения. Каждый из её главных представителей создает как бы свое особое учение. Во многом это объясняется тем, что среди ее представителей известнейшие писатели и мыслители XX в.: Ж.-П. Сартр, А. Камю, Г. Марсель, Симона де Бувуар и др. Экзистенциальные мотивы можно встретить и у таких выдающихся писателей нашего века, как Т. Манн, Г. Гессе, Э. Хемингуэй, Э.М. Ремарк, М. Унамуно и др.
Предтечей экзистенциализма как философии существования человека по праву называют великого русского писателя-мыслителя Ф.М. Достоевского. Но систематическое упорядочение идей философии существования можно найти и у немецких философов, прежде всего в книге «Бытие и время» М. Хайдеггера (1927), и в трехтомной «Философии» К. Ясперса (1932), а также у французского философа Ж.-П. Сартра в его книге «Бытие и ничто» (1943). Нередко экзистенциализм подразделяют на атеистический и религиозный. Но это деление достаточно условное, так как все представители этого направления сосредоточивают внимание на общих для них экзистенциальных проблемах, прежде всего смысле человеческого бытия в мире, и не просто человека вообще, а каждой личности.
Большое влияние на экзистенциалистов оказал датский мыслитель С. Кьеркегор, живший в XIX в. и резко выступавший пропив философии Гегеля, который растворил конкретного человека в абсолютной идее, строго логически и диалектически развертывающейся в истории. Философия жизни Ф. Ницше, И. Бергсона, В. Дильтея, 3. Фрейда также явилась предшественницей этого направления.
Экзистенциалисты используют феноменологический метод Эдмунда Гуссерля (1859--1938), изменяя его в соответствии со своей концепцией. Для Гуссерля важно было найти достоверное основание, исходя из которого можно создать философию как строгую науку, которая бы служила фундаментом для всех остальных наук и всей человеческой культуры. Такое основание он видит в «cogito .» Декарта и в трансцендентальном идеализме Канта, который он и пытается углубить. Главное в его методе -- непосредственное усмотрение сущности вещи в процессе переживания этой вещи.
Этот метод называется еще методом интенционального анализа. Интенция означает направленность сознания на какой-либо предмет. Сознание есть всегда сознание о чем-то. Если я переживаю радость или печаль, то эти радость и печаль будут по поводу какого-то предмета или события. Беспредметных переживаний не существует. Объект сознания есть отражение какой-тo стороны объективно существующей реальности.
Для Гуссерля главная задача -- раскрыть структуру чистого сознания, т. е. указать, какие акты сознания каким предметностям соответствуют. Экзистенциалисты исходят из положения о неразрывности субъектно-объектного описания. При этом основное внимание они обращают на эмоционально-волевую сферу переживаний человека.
Немаловажное значение для них имела упомянутая выше работа Гуссерля «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», в которой основатель феноменологии вводит понятие «жизненного мира» (Lebenswelt), выражающее «царство первоначальных очевидностей» в обыденной житейской практике человека. По существу, это понятие обозначает непосредственные переживания человека, взятого в его связях с другими людьми.
Надо сказать, что экзистенциалисты разрабатывали свои учения в эпоху крупных исторических потрясений после Первой мировой войны, а также во время и после Второй мировой войны. Во многом бессмысленная гибель миллионов людей на полях сражений остро поставила вопрос о смысле человеческого бытия, разнообразных отношениях между личностью и обществом. Социально-этические и социально-психологические проблемы оказались в центре внимания философии существования. Оптимистическая надежда философов на разум, вера в неуклонный прогресс истории потерпели крах. Поэтому все экзистенциалисты говорят об ограниченности рационального, в том числе научного мышления и считают главным средством познания мира эмоциональную интуицию, чувства и переживания людей. Так, Сартр пишет: «Бытие будет нам раскрываться через некоторое средство доступа тоски, тошноты и т.д.». А в своем романе «Тошнота» он образно показывает, как это происходит. Его герой Антуан Рокантен рассказывает, как ему открылась действительность. На берегу он брал плоские камушки и бросал их по поверхности воды. Сверху камешки были сухие, теплые, гладкие, а снизу -- мокрые, клейкие, грязные. Антуана внезапно охватила тошнота. Это было не просто субъективное чувство. Ему открылась через это чувство| действительность как темная и отвратительная. Мир для человека враждебен, жесток и абсурден.
Ученик и последователь Гуссерля, от которого он отходил все дальше, Мартин Хайдеггер (1889--1976) средством описания и толкования бытия берет не категории объективной науки, а субъективные категории -- экзистенциалы -- эмоционально окрашенные понятия, такие, как, например, бытие-к-смерти (Sein-zum-Tode). Бытие вообще раскрывается для него через человеческое бытие -- тут-бытие (Dasein), которое всегда эмоционально. Даже равнодушие есть определенная душевная настроенность (Befindlichkeit). Экзистенциалисты справедливо подчеркивают тот факт, что познание человеком мира осуществляется с позиций определенной системы ценностей, целенаправленно и эмоционально. Это очень хорошо выразил Хайдеггер: «Всякое истолкование мира неизбежно является очеловечиванием». Познание и понимание мира есть, в сущности, одна из главных сторон бытия человека. Основной экзистенциал Хайдеггера «бытие-в-мире» как раз и говорит об этом. Имеется в виду, что бытие человека и мир неотделимы друг от друга. Человек всегда в мире и мир -- это мир человека.
Философия существования пытается раскрыть социально-этические стороны человеческого бытия. При этом немецкий и французский экзистенциализм часто подчеркивают темные, пессимистические свойства бытия, его абсурдный характер. Тревога, страх, вина, страдание неизменно сопутствуют человеку в его жизни. Хайдеггер различает страх эмпирический, касающийся каждодневного существования человека (Furht), и страх онтологический, лежащий в сердцевине его бытия (Angst). Это страх перед ничто, смертью в ее подлинном смысле, а также страх из-за неумения найти свой личностный смысл бытия.
Все это сложные и важные проблемы, которые так или иначе возникают перед каждым человеком. Представительница экзистенциализма французская писательница Симона де Бовуар в своем романе «Все люди смертны» рассказывает фантастическую историю о том, как в XIII в. один из мастеров-ремесленников занимался поисками эликсира бессмертия. Однажды ему показалось, что он его нашел. Чтобы это проверить, он поймал крысу, убил ее, а затем побрызгал эликсиром. Крыса ожила и убежала. Тогда он выпил эликсир и стал бессмертным, но смерть своей жены и близких он не может предотвратить. Проходят века, люди, с которыми он сталкивается, женщины, с которыми он встречается, чувствуют, что он не такой, как все, чужой. И сам он все глубже осознает это. В XVIII в. он остро осознает свое одиночество и отверженность. Он молит Бога о смерти и с ужасом думает о том, что переживет всех и останется один на земле с оживленной крысой. Проблемы жизни и смерти предстают как наиболее важные для человека.
Пессимистические мотивы, характеризующие человеческое существование, звучат и у А. Камю, и у Ж.-П. Сартра, ученика Хайдеггера. Сартр, например, разделяет мнение о том, что «История любой жизни, какой бы она ни была, есть история поражения». Трагедия истории человечества в XX в., конечно же, отразилась на таком мировоззрении.
Однако надо отметить, что в 60-х гг., в Англии появился и оптимистический вариант экзистенциализма. Один из главных его представителей -- писатель и философ Колин Уилсон, написавший шеститомную работу «Аутсайдер». Он считает философию Хайдеггера и Сартра нигилистической и пессимистической и поэтому не имеющей будущего для своего развития. Уилсон говорит о новом понимании свободы, которая состоит в расширении и углублении сознания путем различных методов психоанализа, психотерапии и медитации. Аутсайдер -- прототип нового человека с развитым интеллектом, контактирующий со сферой подсознательного как источником космической энергии. Герой Уилсона занят поиском и осуществлением смысла человеческого бытия. Сам К. Уилсон пишет, что он развивает оптимистический экзистенциализм. «Его методы могут быть описаны скорее как англо-саксонские и эмпирические», чем как «континентальные и метафизические».
Кроме нового экзистенциализма возник еще ряд феноменологических и экзистенциальных философско-социологических школ.
3.2 Проблемы отчуждения и свободы
Для всех экзистенциалистов одной из главных является проблема отчуждения и связанные с ней проблемы свободы, произвола, насилия, ответственности и вины, случайности и необходимости.
В прошлом веке проблему отчуждения разрабатывал Гегель. Понятие отчуждения носило у него двойственный характер. Отчуждение часто понималось им как опредмечивание. Абсолютная идея отчуждает себя, опредмечиваясь в природе. В учении Гегеля можно обнаружить и другой смысл отчуждения. Например, в его рассуждениях о хозяине и слуге или о господине и рабе. Раб отчуждает свою свободу, подчиняясь господину. Он зависим от произвола господина. Однако затем обнаруживается, что не в меньшей степени отчуждается и господин, так как его жизнь зависит полностью от трудовой деятельности раба. Эти идеи Гегеля продолжил Маркс, который говорил уже о социально-экономическом отчуждении класса эксплуатируемых капиталистами рабочих. Рабочий, лишенный средств производства, продает свою рабочую силу. В итоге продукты деятельности отчуждаются от него, как и сам его труд, и противостоят ему.
В истории человеческого общества в результате неустранимости элементов стихийности исторического процесса результаты трудовой деятельности часто противостоят человеку, отчуждаются от него. Это стало очевидным в поразившим человечество экологическом кризисе. Такую историческую ситуацию и пытаются осмыслить экзистенциалисты, говоря о непреодолимой случайности человека, -- его заброшенности в мире и об абсурдности самого мира. Формула свободы как познанной необходимости и действий в соответствии с полученным знанием трудно реализуема, ибо познание необходимости в общественном бытии -- достаточно сложная задача, не решаемая средствами естественнонаучного знания.
Хайдеггер разделяет бытие личности на собственное, свободное бытие и несобственное, отчужденное бытие в некой усредненности, в Ман (Ман -- местоимение в немецком языке указывающее на то, что кто-то что-то делает, например, manraucht -- курят, mansingt -- поют). Собственное существование переживается перед лицом опасности, в страхе перед ничто или в таких пограничных ситуациях, по Ясперсу, как смерть, любовь, страдание, вина. В самом деле, именно в опасные для жизни, критические ситуации раскрывается человек -- каким он есть на самом деле и не только для других, но и для самого себя. В романе «Война и мир» Л.Толстой рассказывает, как его герой Пьер Безухов безуспешно искал смысла своего бытия в масонстве, в пирушках с друзьями, в женщинах. И только в занятой французами Москве, когда его, обвиненного в поджоге Москвы, вместе с другими выводят на расстрел, он вдруг постигает смысл своего существования как патриота России.
В экзистенциализме справедливо подчеркивается полностью не рационализируемое понятие свободы, однако, что особенно заметно в философии Ж.-П. Сартра (1905--1980), преувеличивается ее иррациональный характер. У него нет разделения бытия человека на собственное и несобственное, как у Хайдеггера, но у него есть понятие непреднамеренного самообмана (bad foi). Человек всегда колеблется между самообманом и своим истинным бытием, однако он в любом случае свободен. «Человек не может быть то свободным, то рабом, он полностью и всегда свободен или его нет». Сартр неоднократно повторяет, что человек осужден быть свободным. Такая свобода неизбежно превращается в свою противоположность -- жесткую необходимость. Сартр этого не отрицает. «Свобода сама создает препятствия, от которых мы страдаем» , -- говорит он.
Но если человек абсолютно свободен, то он также абсолютно за все ответствен.
«Если я мобилизируюсь на войну, эта война является моей войной. Я заслуживаю ее с самого начала, потому что я мог бы всегда уклониться от нее посредством дезертирства или самоубийства. Если я не уклоняюсь от мобилизации на войну, значит я это выбрал».
Сартр писал свой философский труд в оккупированном фашистами Париже. И призыв к сопротивлению нацистам звучит в этом его труде. Сам философ был участником движения Сопротивления.
3.3 Тема человеческой коммуникации
Еще одной важной темой в философии существования является тема человеческой коммуникации, взаимообщения или интерсубъективности. Человек в экзистенциализме изначально выступает как социальное существо. В отчужденном бытии, например в толпе, в массе, каждый поступает так, как поступают остальные, следуя моде, установившимся схемам общения, обычаям, привычкам. Экзистенциалисты не просто описывают факты, но явно выражают протест против массовой, бульварной культуры, ханжеской буржуазной морали. Правда, это часто делается с позиций нигилизма и анархизма. Так, герой романа А.Камю «Посторонний» Мерсо -- мелкий служащий ведет себя просто, естественно, пренебрегая условностями или не понимая их. Но это в конечном итоге обернулось его равнодушием даже к своей умершей матери, а затем он, защищаясь, убивает на пляже араба.
Характерно, что выступая против массовой культуры 60-х гг., сам экзистенциализм стал впоследствии модой и элементом той же самой массовой культуры.
Социальность личности, глубоко выраженная Марксом, когда он говорил, что человек становится человеком, только смотря на другого как в свое зеркало, подробно и убедительно анализируется во многих работах экзистенциалистов. Экзистенциальная коммуникация предполагает связь людей во внутренней любви. Для этого, по Ясперсу, необходимы три условия:
* одиночество. «Неудовлетворенность в коммуникации является поэтому началом прорыва к подлинному существованию»;
* риск. Тот, кто свое интимное переживание доверяет другому, рискует быть отвергнутым и осмеянным. Но коммуникация противоречива: «Я не могу стать собой, не вступая в коммуникацию, и не могу вступить в коммуникацию, не будучи в одиночестве»;
* борьба. Но это «любящая борьба». В ней другого хотят не уничтожить, а завоевать. В ней нет обмана и хитрости, нет превосходства над другим, но есть искренность и беспощадное раскрытие своих слабостей.
Совсем по-другому рассуждает Сартр. Исходя из концепций абсолютной свободы каждого он полагает, что конфликт лежит в основании отношений людей. Нельзя быть одновременно субъектом и объектом, хотя это и является недостижимой целью бытия-для-себя. Либо ты субъект, тогда ты отчуждаешь другого и он становится объектом, либо ты объект и другой подавляет тебя. «Напрасно желали бы гуманного мы -- пишет Сартр, -- Подобный идеал может быть только мечтой Сам этот идеал, впрочем, предполагает признание конфликта как первоначального состояния бытия для другого». «Ад -- это другие люди?» -- восклицает герой из пьесы Сартра «Без выхода»».
Каждый из философов-экзистенциалистов концентрирует внимание на какой-то реальной стороне человеческих отношений и дает их убедительный социально-психологический анализ. Однако, обращая внимание на какую-то одну из характеристик этих отношений, он оставляет в стороне другие, считая их производными от нее и создает при этом довольно сложные философские конструкции.
4. Современная религиозная философия
В годы догматизации марксизма всякая религиозная философия в связи с воинствующим атеизмом рассматривалась как реакционная. Конечно же, критики марксизма со стороны представителей этой философии не оставались в долгу и наряду с обоснованными претензиями к диалектическому и историческому материализму допускали искажения и вульгаризацию, хотя уже в те времена наметился и диалог марксизма с религиозными философами. Сейчас, пожалуй, настало время по возможности непредвзятого изложения и оценки религиозно-философских школ.
4.1 Неотомизм
Это наиболее разработанная философская доктрина католической церкви, ядро неосхоластики. Ее виднейшие представители: Э. Жильсон, Ж. Маритен, И. Бохенский, Г. Веттер и др. Основой для развития неотомизма послужило возрожденное церковью учение Фомы Аквинского (1225--1274), приспособившего философию Аристотеля к нуждам и потребностям католической религии. Благодаря синтезирующему и компромиссному характеру творчества этого мыслителя, основные положения его философии продолжают существовать с определенными изменениями и поныне. Прежде всего, это принцип гармонии веры и разума. Фома Аквинский выдвигает его в борьбе с доктриной «двойственной истины», по которой научные истины и истины теологии имеют разные предметы и поэтому не касаются друг друга и не противоречат друг другу. Бог, по этому принципу, постигается двумя путями. Путь вниз -- это откровение, вера и путь вверх -- от исследования сотворенной природы к познанию его творца.
Ф. Аквинский выдвигает пять доказательств существования Бога. В разных вариациях они и сейчас проводятся в неотомистской литературе. Большую роль в неотомизме играет понятие аналогии бытия, идущее еще от Августина Блаженного. Утверждается, что творение Бога аналогично ему. В то же время оно подобно и не подобно ему. Уподобление толкуется как высшее сходство. Творение сопричастно Богу, сходно с ним и различно от него. Католическая схоластика уже с Фомы Аквинского занимает достаточно четкую позицию по отношению связи Бога и мира. Она выступает против отождествления мира и Бога, против пантеизма. Именно поэтому Ватикан запрещал печатать труды известного мыслителя Тейяра де Шардена, ученого католика, члена ордена иезуитов, который, по существу, обожествлял природу. Но она отвергает и полное противопоставление сотворенного Богом мира его творцу.
Для неотомизма характерна своеобразная диалектика, проявляющаяся прежде всего в соотношении различных областей бытия: формы и материи, субстанции и атрибута, божественного и сотворенного, бесконечного и конечного. Любое знание о Боге толкуется как несовершенное. Бог всегда остается таинством и постигается человеком не в адекватном, а только в аналогическом познании.
В противоположностях на первый план выдвигается не их борьба, а гармония и взаимопроникновение. Немецкий философ Б. Лакебринк на этой основе создал свой метод, который он назвал аналектикой, противопоставляя его диалектике. В аналектике фактически отрицается борьба противоположностей, их взаимоотрицание и с этих позиций критикуется диалектика. По мнению этого философа, «диалектическое мышление является разрушительным элементом, который ограничивает всемогущество Бога».
Аналектика подчеркивает тождественность, сходство противоположных сторон, их гармонию, образующую некую целостность. «Сходство как целое существует всегда раньше различий, сходство является материнской первоосновой своих частей».
В аналектике правильно отражены характеристики так называемых статистических противоречий, обеспечивающих целостность и стабильность развивающихся систем. Так, язык как система может функционировать благодаря наличию в нем элементарных противоположностей гласных и согласных звуков, живой организм существует, пока в нем действуют взаимообусловленные противоположности: ассимиляция и диссимиляция, арифметика, к которой сводимы ряд разделов математики в целом, основывается на противоположности, в частности, двух операций: сложения и вычитания. Таких примеров можно привести сколько угодно. Но есть и другие противоположности, которые определяют переход одного качественного состояния вещи в другое, одной системы -- в другую. Это могут быть те же самые противоположности, достигшие степени полного взаимоотрицания, когда, например, живое переходит в неживое и т д. Поэтому аналектику можно считать частью диалектики, а не ее антиподом.
Неотомизм использует учение Ф. Аквинского о материи и форме, заимствованное им у Аристотеля. В отличие от Аристотеля, он не считал материю вечной. В соответствии с Библией он считает материю сотворенной Богом из ничего. Каждое качественно определенное материальное образование трактуется как единство материи, и формы. При этом материя мыслится пассивной, в качестве лишь возможности. Форма считается активной и духовной. Как во Вселенной, так и в микромире, мире элементарных частиц все обладает материей и формой. Характерны для неотомистов, как и для Фомы Аквинского, представления об иерархическом устройстве мира. Ступенями в этой иерархии являются первоматерия, неорганическая природа, мир растений, животный мир, человек и мир чистых духов, ангелов.
Во второй половине XX в. наметилась антропоцентрическая направленность неотомизма, т. е. усиление роли человека в современном мире. При этом используются методологические средства философии Канта и современного экзистенциализма. Основание социокультурной активности личности неотомисты видят в ее устремленности к Богу. Общество рассматривается как объединение личностей и как сверхличность. Отвергается и буржуазный индивидуализм с его эгоизмом и социалистический коллективизм, унифицирующий людей. Подчеркивается их общность, основанная на солидарности всех индивидов, устремленных к общему благу, пропагандируется идея социального мира.
4.2 Неопротестантство
В отличие от католицизма в протестантстве нет официальной философской доктрины. В начале XX в. после Первой мировой войны возникло течение неоортодоксального протестантства как реакция на «либеральное христианство» XIX в., отличающееся оптимистическими взглядами на человека, на его исторические перспективы, на общественный прогресс.
Для философии протестантства характерна социально-этическая проблематика. Обсуждаются проблемы смысла бытия человека в его отношениях с миром и Богом. Главные представители неоортодоксализма: К. Барт (обычно возникновение этого течения связывают с появлением в 1918 г. комментариев К. Барта к «Посланиям к римлянам» апостола Павла), Э. Брукнер, Рейнольд и Ричард Нибуры, Я. Тимих, Р. Буаьтман и др. Они претендуют на возрождение подлинного наследия Реформации.
Либеральное протестантство критикуется неоортодоксами за ничем не обоснованный оптимизм. Они не считают возможным общественный прогресс уже в силу отсутствия какого-либо его критерия. К. Барт отвергает понимание человека как автономного индивида, способного преобразовать мир и создать в конечном итоге идеальный мировой порядок. Такое убеждение рассматривается им как заблуждение и тяжкий грех, как отрицание одной из главных религиозных истин:
««Никакой мост», никакая преемственность не связывает гончара и глину, творца и его творение. Они несоизмеримы. Различие между ними качественное и абсолютное».
Об этом же говорит и Рейнольд Нибур. Он утверждает, что « . идеал самодовлеющего индивида, так превозносимый в нашей либеральной литературе, признается в христианской мысли как одна из форм первородного греха».
Многие проблемы, рассматриваемые неоортодоксами по-своему, являются заимствованиями из концепций экзистенциализма, особенно из философии М. Хайдеггера, явно оказавшего влияние на протестантских мыслителей. Это проблемы свободы и отчуждения, подлинного и неподлинного существования, вины, тревоги, совести. Человеческое бытие разбивается на два вида: социально ориентированное и бытие с полной отдачей на милость Бога. Вся сфера исторического, социального бытия оказывается отчужденной, отходом от Бога, выражением греховности. П. Тиллих утверждает, что любые действия людей остаются в области гражданской справедливости, моральных и правовых норм, где принципиально невозможно спасение. Человек способен к достижениям в политической организации общества, в научной деятельности, он может самосовершенствоваться и т.п., но это нисколько не приближает его к «подлинности», не уменьшает его разрыва с Богом. Тиллих считает даже, что все эти достижения только увеличивают отчуждение и греховность.
У религиозного человека всегда присутствует неустранимое чувство вины за свою ограниченность и греховность. И это чувство, по мнению неоортодоксов, побуждает к критике любых человеческих достижений. За религией закрепляется функция духовного критицизма, поскольку она является самым беспощадным критиком общества, признавая лишь один высший потусторонний идеал, стоящий над историей. Религиозный человек постоянно в тревоге, так как, осознавая свою греховность, он в то же время не знает никаких объективных критериев правильности или неправильности своих поступков. Воля Бога абсолютно свободна и всякий раз иная в момент ее проявления. У человека нет и критерия для ее познания. В XX в. в протестантстве оформилась и так называемая радикальная, или новая теология. У ее истоков стоит лютеранский пастор Л. Банхоффер. Он отвергает основной тезис традиционного христианства о противоположности и несовместимости земного греховного и святого сверхъестественного. Такое противопоставление искажает-де подлинный смысл христианства, так как Христос, будучи богочеловеком, воплощает в себе единство этих двух миров. Название религии -- не в том, чтобы обращаться с надеждой к потустороннему миру, а чтобы повернуть человека лицом к миру, в котором он живет. Радикальная теология противоречит неоортодоксальной с ее противопоставлением Бога и человека. Банхоффер убежден в том, что движение за «человеческую автономию», появившееся в эпоху Возрождения, находится в полном своем расцвете. Он говорит, что « . человек сам научился справляться со всеми важными вопросами, не прибегая к помощи «рабочей гипотезы», именуемой «Богом». Бог был выдан на заклание, поэтому Он слабый и беспомощный в мире, и это как раз тот единственный путь, благодаря которому Он с нами и помогает нам. благодаря своей слабости и страданию» .
4.3 Исламская философия
В отличие от католической христианской философии, которая развивалась, не выходя за рамки теологии, являясь ее служанкой, исламская философия была в относительной независимости от религиозной догматики. Именно там зародилась теория двойственной истины, перешедшая затем от Аверроэса (1126--1198) в европейскую схоластику. В исламской философии большое распространение получил взгляд, что истины, найденные разумом, не находятся в противоречии с истинами священного писания, если те и другие правильно понимаются. Трактовка Аллаха как безличностного Бога все больше приобретает сторонников среди богословов, стремящихся придать исламу (араб., букв. -- предание себя Богу) религиозно-философский характер.
В современном исламе существуют два направления: традиционное и модернистское. Там, где наиболее сильны остатки феодализма, преобладает традиционализм, выступающий против всяких новшеств и использования современной философии. Утверждается, что только Коран и Шариат могут обеспечить социальный прогресс.
4.4 Буддизм
Так же, как христианство и ислам, буддизм является мировой религией. Возник в глубокой древности, в VI в. до н. э. в Индии, а затем распространился на многие страны Востока и Запада. Провести какую-либо четкую линию между религиозными и философскими доктринами в буддизме труднее чем во всех других индийских школах. Он включает в себя два учения: о природе вещей и о пути познания. В основании учения о природе лежит концепция дхарм, «элементов», или «частиц» мира, составляющих субстанцию физического и психического миров, которые каждое мгновение вспыхивают и потухают. Каждое потухание означает появление нового вспыхивания и нового потухания. Мир является вечно изменяющимся и перерождающимся. Буддисты в основном отвергают отдельно существующую душу, или атман, вне пяти групп элементов, образующих человеческую личность. Это сознание, представления, чувства, кармические силы, т. е. силы, которые определяют следующее перерождение личности, хорошее или плохое, и материальную оболочку личности. Видимое бытие представляет собой мир иллюзорный. Истинным миром является нирвана, или «пустота». О нирване мудрец ничего не может сказать, кроме того, что она существует. В этом буддизм оказывается агностицизмом. Существует также множество сознательных духовных личностей, которые постоянно перерождаются. Основатель буддизма Будда Шакья-Муни вспоминал о сотнях своих прежних перерождений.
Список литературы
1.Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник для вузов. - М.: Теис, 1996.
2.Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. - М.: Мысль, 1986.
3. Кун Т.С. Структура научных революций. Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1977.
4. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1983.
5. Философия: Учебник для вузов / Под. Ред. Лавриненко В.Н., Ратникова В.П. - М.: ЮНИТИ, 2001.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Позитивизм. "Философия жизни" как оппозиция классическому рационализму. Экзистенциализм. Фундаментальная онтология Хайдеггера. "Философия существования" Ясперса. "Философия свободы" Сартра. "Бунтующий человек" Камю. Философская герменевтика Гадамера.
курсовая работа , добавлен 17.12.2007
Философия науки, как ветвь аналитической философии, которая занимается изучением науки как особой сферы человеческой деятельности. Методологическая концепция науки в трудах К. Поппера. Роль парадигм в науке. Методология научно-исследовательских программ.
реферат , добавлен 27.04.2017
Философия ХХ века. Психоанализ Зигмунда Фрейда. Главные факторы, которые руководят и направляют психику человека. Стадии развития позитивизма. Проблемы современного постпозитивизма. Представители экзистенциализма XX в. Философия современного христианства.
презентация , добавлен 04.06.2014
Общие черты и основные направления зарубежной философии ХХ века. Позитивизм и его модификации. Структурализм. Философия жизни. Психоанализ. Экзистенциализм. Религиозная философия. Герменевтика. Ситуация постмодернизма в философии.
реферат , добавлен 24.04.2007
Рационализм в философии Нового времени. Отношение Гегеля к предшествующей философии, сущность его философской системы. История возникновения теорий экзистенциализма, развитие его религиозных и атеистических направлений, основные представители течения.
реферат , добавлен 11.01.2011
Новый поворот к человеку: проблема человека в неклассической философии. Философия жизни: А. Шопенгауэр, Ф. Ницше. Экзистенциализм и его проблемы. Открытие бессознательного: З. Фрейд и психоанализ. Школы и течения западной неклассической философии.
курс лекций , добавлен 23.11.2010
Становление мировой философии и актуальные проблемы онтологии. Греко-римская, средневековая и современная философия. Диалектика как учение о развитии, проблемы философской антропологии. Мировоззренческая, познавательная и эвристическая функции философии.
реферат , добавлен 30.10.2011
Постклассическая философия - переходный этап от классики к модерну и постмодерну. Представители "переходной" философии. Основные школы постклассической философии - философия воли и философия жизни, неокантиантство, марксизм, позитивизм и прагматизм.
контрольная работа , добавлен 21.02.2011
Становление советской философии. Дестанилизация в философии, формирование многообразие школ, направлений. Роль журнала "Вопросы философии" в развитии философии. Философия в постсоветский период. Советская философия как самоосознающая система идей, теорий.
реферат , добавлен 13.05.2011
Экзистенциализм (философия существования) как самое влиятельное иррационалистическое направление в западной философии ХХ-го века. Свобода как одна из неоспоримых общечеловеческих ценностей, однако свобода не абсолютна. Философия свободы Н. Бердяева.
1. Неклассическая западная философия конца 19 – 20 вв. Философия жизни. Экзистенциализм. Психоанализ.
2. Феноменология и герменевтика – школы западной философии 20 в.
3. Позитивизм, неопозитивизм и постпозитивизм как направления западной философии.
4. Структурализм, постмодернизм, прагматизм в современной западной философии.
1. Неклассическая западная философия конца 19 – 20 вв. Философия жизни. Экзистенциализм. Психоанализ.
Европейский рационализм (от Френсиса Бэкона до Карла Маркса) отдавал приоритет разумному, социальному, т.е. общественному, при этом оставались в тени внутренние проблемы отдельной личности. Но реальный жизненный опыт убеждал, что разум не единственная сила, управляющая поведением человека и общества. На этой основе в противовес классической – рационалистической философии возникает неклассическая философия, которая отводит ведущую роль в жизни и судьбе человека не разуму, а иррациональному: страсти, воле, влечениям, инстинктам. Т.о. господствовавший длительное время рационализм сменяется иррационализмом, в связи с чем в философии набирает силу пессимизм. В центре большинства философских учений оказывается не просто человек, человечество, а их проблематичное настоящее и будущее, трагичность бытия..
В качестве первичной реальности стали представлять жизнь (философия жизни), существование человека (экзистенциализм). Возникли самые разнообразные философские школы, направления и концепции. Наиболее заметными течениями были: философия жизни (Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше), прагматизм (Пирс, Джемс, Дьюи, Шиллер), феноменология (Гуссерль), герменевтика (Гадамер), философская антропология (Шелер, Тейяр де Шарден), экзистенциализм (Хайдеггер, Ясперс, Сартр, Камю), позитивизм и неопозитивизм (Конт, Рассел, Витгенштейн), структурализм (Леви-Строс), критический рационализм (Поппер).
Философия жизни.
Начало новому типу философствования заложил немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788 – 1860), в основе философии которого – нирвана, т.е. отрешенность от жизни как безусловного зла. Все, что существует он понимал как волю к жизни, воля у него - универсально-космический феномен, самодостаточное первоначало. Если у Гегеля в качестве первоначала всего выступает рациональная абсолютная идея, то у Шопенгауэра – иррациональная первоволя – первоимпульс. Интеллект человека функционирует по указаниям воли. Мир нелеп, неразумен, вся история мира – бессмысленная флуктуация волевых искр – воля пожирает сама себя, она жестокая и постоянно творящая страдание. Жизнь, по мнению Шопенгауэра, это «плесень» на одном из «шаров». Этика Шопенгауэра пессимистична, даже счастье носит отрицательный характер, т.к. это временное освобождение от страданий, за которым следует новое страдание или томительная скука. Мир – арена замученных и запуганных существ, которые живут лишь благодаря тому, что истребляют друг друга. Человек может противостоять такому миру только в состоянии полного отсутствия желаний, аскетизма. Основной труд А. Шопенгауэра - «Мир как воля и представление».
Французский философ Анри Бергсон (1859 –1941) понимал жизнь космологически. В основе всего – творческий порыв, развертывание жизненного процесса, поток непрерывных качественных изменений. Основой философии он считал интуицию, поэтому она у него ближе к искусству, чем к науке.
Датский философ Серен Кьеркегор (1813 – 1855) требует признать, что высшие истины – это интимные переживания страха и ожидания смерти. Они не могут быть высказаны и переживаются человеком лишь наедине с собой. Его заслуга в постановке проблем личностного аспекта бытия, индивидуального страдания людей. («Страх и трепет»).
Немецкий философ Фридрих Ницше (1844 – 1900) утверждает волю к власти как основу всего, как полноту жизни. При этом имеется в виду власть человека над самим собой, над своей жизнью, а не в социально-политическом смысле. Он сторонник сильных личностей, совершивших победу над собственными слабостями, способных вести за собой слабовольные массы, как герой его книги «Так говорил Заратустра». Он жил высоко в горах со своими друзьями – змеей и орлом. Но это слепая жизнь, без всякой разумной цели. Его призыв: «Живи опасно!» Его взгляды отличаются пессимизмом, некоторой аморальностью, нигилизмом. Он резко пересматривал существующие идеалы, критиковал устоявшееся, традиционное. Например, сострадание, Ницше считает самым большим злом, т.к. оно убивает в человеке последние силы и лишает стремления к власти. Потому Ницше отрицает и христианство, т.к. оно предполагает терпение, послушание («Антихристианин»). Мораль, по Ницше, разлагает человека. Науку он считает лишь средством стремления к власти, утверждает, что она ведет к заблуждениям. Поддерживает мораль и религию инстинкта как воли к власти. Ницше не создал философской системы, его волнует одна проблема – жизнь конкретного человека. Как о нем писали потом: Ницше был одержим «безумной мечтой взрастить у себя за спиной крылья, улететь самому, и унести на себе душу гибнущего человечества». В целом это яркая неординарная, но неопределенная и непоследовательная в суждениях философия, созданная в противовес рационализму.
Экзистенциализм.
Философия жизни к 30-м годам 20-го столетия стала угасать, на ее месте в Германии возник экзистенциализм или философия существования, переживания бытия в мире, более органично описывающая многообразные стороны бытия человека в мире. Представители: немецкие философы Карл Ясперс (1883 – 1969) и Мартин Хайдеггер (1889 – 1976), французские - Альбер Камю (1913 – 1960) и Жан Поль Сартр (1905 – 1980).
Экзистенция в переводе с лат. существование. Это одно из основных понятий экзистенциализма, означающее способ бытия человеческой личности. Согласно экзистенциалистам, экзистенция есть центральное ядро человеческого «Я», благодаря которому «Я» выступает не просто как индивид и не как «мыслящий разум», а именно как неповторимая конкретная личность. Экзистенция не объективируется, т.е. ускользает от понимания посредством абстракции. Человек может объективировать свои способности, знания, умения, анализировать собственные психические акты и мышление, но экзистенция остается не подвластна человеку.
Экзистенциализм выдвигает на первый план абсолютную уникальность человеческого бытия. Человек – первый на земле, кто стал сам себя осознавать и своим существованием поэтому внес массу проблем. Человека вынужден делать выбор, он творит свою свободу и ответственен за свой выбор. В своем существовании человек «заброшен» в мир, он постоянно перед лицом будущего и смерти, в ситуации постоянной ответственности за свои действия. Экзистенция выступает как страх, тревога. Человеку страшно, скучно, он ощущает, что все абсурдно. Человек свободен в своих решениях. Высшая форма свободы – решать жить или не жить. У Камю, например, основным философским вопросом является вопрос о самоубийстве. «Есть лишь одна по-настоящему философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит, - ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно». Камю приходит к выводам, что все абсурдно: и рассуждения, и творчество, и сам человек.
Мартин Хайдеггер считал, что «не подлинное существование – существование Безличное – скрывает от человека его обреченность. Человек не знает смерти, ибо его мир есть мир безличный. Этот иллюзорный мир есть бегство человеческого бытия от самого себя. Предметное бытие выражает «не подлинное существование человека», переход к самому себе, единственному и неповторимому происходит посредством обретения экзистенции. Человек вырывается за пределы не подлинного существования, ощутив экзистенциальный страх. «Бытие к смерти есть по существу страх» – пишет Хайдеггер. Единственное средство обратиться к самому себе – посмотреть в глаза смерти, осознать безвыходность этого положения.
Экзистенциалисты по-новому поставили и разрешили проблему свободы человека, выбора им жизненного пути.
Современный нравственный кризис, ломка стереотипов и идеалов, ощущение людьми бессмысленности той жизни, которую приходится вести в ситуации, когда отсутствует реальный выбор, порождает в сознании людей страх и отчаяние, подталкивает к экзистенциальному восприятию мира.
Психоанализ – направление, обязанное своим происхождением австрийскому психологу и врачу Зигмунду Фрейду (1856 – 1939). В основе данного направления лежит положение о роли бессознательного в жизни человека. Поведение человека детерминировано скрытыми от разума причинами. Сфера бессознательного является мощным энергетическим началом. В нее входят запрещенные культурой влечения и страхи, переживания и психические травмы детского возраста, порождающие неврозы и психические расстройства человека, поэтому бессознательное должно стать предметом научного познания, что позволит понять смысл бессознательных процессов.
Фрейд заложил традицию в изучении и лечении психики человека. Давая больному выговориться, Фрейд находил скрытые проявления бессознательного и в итоге приходил к выявлению причин заболевания, лежащих обычно в детстве. Все мы родом из детства. Часто причины взрослых проблем происходят из травм, нанесенных психике в детском возрасте.
Кроме того, Фрейд является основоположником изучения психологии масс. Проблема человеческой массы возникла в 19 в. и актуальна до настоящего времени. Массовый человек пугает, он лишен индивидуальности. Фрейд изучал психологию массового человека, человека толпы. Когда человек в толпе, на первый план выходит бессознательное, таящееся в глубинных пластах психики. Фрейд считает, что общественный прогресс ведет к появлению массового человека. Это пугало Фрейда, так же как Ницше и Шопенгауэра.
Жизнь Фрейда была сложной, он испытал и взлет, и падение. В конце жизни оказался в концлагере, был выкуплен и еще год прожил на свободе.
2. Феноменология и герменевтика – школы западной философии 20 в.
Феноменология – или учение о феноменах - одно из основных направлений 20 в. Основателем его считается немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859 – 1938). Под феноменом в философии понимают явление, постигаемое в чувственном опыте. Гуссерль же понимает под феноменом возникающие в сознании смыслы предметов. Основной вопрос, который перед собой ставит феноменология: каким образом удается человеку постичь суть вещей?
Гуссерль считает, что внешний мир дан человеку в потоке феноменов. На время анализа нужно временно воздерживаться от суждений о внешнем мире. Тогда осуществляется феноменологическая редукция, т.е. в поле анализа остается только поток феноменов, только тогда можно обнаружить истинные смыслы.
Изучаемый предмет вызывает у человека массу переживаний, которые синтезируется в сознании человека, в них выделяется нечто идентичное, стабильно присутствующее в разных переживаниях – инвариант, интуитивно усматривается идея вещи (эйдос). Получается: желаешь обнаружить сущность вещей – конструируй многообразие переживаний о них.
Герменевтика развивалась немецкими философами Фридрихом Шлейермахером (1768 – 1834), Хансом-Георгом Гадамером (1900 - 2002), Юргеном Хабермасом (1929 жив в 2012г ему 83г.) и др.
Герменевтика – способ философствования, центром которого является процесс понимания.
Философы с древних времен видели свою задачу в разъяснении глубинного смысла существующего и происходящего. Герменевтиками же считают тех философов, которые именно понимание считают первопринципом философии. Для них человек – существо понимающее, все остальное вторично.
Интересно, что русское слово «понимать», в основе содержит «иметь» и приставку по-.
Две основные формы герменевтики: герменевтика сознания (Шлейермахера) и герменевтика бытия (Гадамер). Согласно герменевтике сознания, понимание – вживание в психологический мир другого, сопереживание, а по герменевтике бытия, понимание – смысл человеческого опыта.
Например, при прочтении книги герменевтики сознания будут стремиться проникнуть в сознание ее создателей: каков был их замысел, их мнение, их переживания, что они хотели донести и т.д., а герменевтики бытия оставят в покое сознание создателей, будут исходить из самой книги – для них она – символ, свидетельство, какие она у них вызывает переживания и т.д.
Герменевтики считают важнейшей особенностью понимания гермененевтический круг: чтобы понять целое – надо понять его части, но чтобы понять части – надо понять целое.
3. Позитивизм, неопозитивизм и постпозитивизм как направления западной философии.
Неопозитивизм – современная форма позитивизма, зародившегося в 19 в., родоначальниками которого являются французский философ Огюст Конт (1798 – 1857) и австрийский философ Эрнст Мах (1838 – 1916). Основные идеи неопозитивизма сформировались в рамках «Венского кружка» (в Венском университете). Основные принципы позитивизма: признание достоверным только физически-опытного (позитивного) знания и отказ научного исследователя от «ненаучного», «метафизического» объяснения как теоретически и практически невозможных. Они сводили философию к анализу естественных и искусственных языков при помощи математической логики. Каждая сфера изучается определенной наукой, для метафизики не остается поля приложения.
Конт утверждал: «Знание должно строиться на конкретных фактах», не должно быть описательного характера знаний, так как возникает домысливание, интерпретация, сомнение и отход от факта. Поэтому гуманитарным наукам чужды идеалы подлинно научного знания, их термины являются псевдопонятиями, а их определения не поддаются проверке.
Постпозитивизм сложился в середине 20 в. на основе критики неопозитивизма. Считают, что любое знание, всякая теория подвержены ошибкам и носят гипотетический характер. Как и позитивисты они уделяют основное внимание рациональным методам познания. Виднейшим представителем является английский философ Карл Поппер (1902 - 1994). Свою философию он называет критическим рационализмом. Считает, что рост знания достигается в процессе рациональной дискуссии, которая выступает как критика существующего знания. Ученые делают открытия, восходя не от фактов к теориям (индукция), а переходя от гипотез к единичным высказываниям (гипотетико-дедуктивный метод).
Австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889 – 1951), его часто называют самым выдающимся философом 20 в., разработал аналитическую философию языка. Написал «Логико-философский трактат», относящийся к неопозитивизму. Занимался изучением философских проблем языка как формы жизнедеятельности - игры, правила которой формируются в обществе. Именно с этими правилами имеет дело философия, по мнению данного философского направления.
5. Структурализм, постмодернизм, прагматизм в современной западной философии.
Структурализм.
В Германии в 20 в. доминировала феноменология и герменевтика, в Англии и США – аналитическая философия, а во Франции – структурализм, постструктурализм и постмодернизм.
Структурализм имеет в основе идею структуры. Свою задачу структурализм видит в поисках устойчивых логических структур, способов организации систем, устойчивых связей объектов. Заслугой постструктурализма является выявление глубинных структур культуры. Представители: французские философы Клод Леви-Строс (1908 - 2009) и Мишель Фуко (1926 – 1984).
Основателем постмодернизма является Жан Лиотар (1924 – 1998), который писал, что во второй половине 20 в. возник новый тип культуры – постмодерн, для которого характерно возникновение новых языковых игр (логических, кибернетических, математических, на первый план вышли критерии эффективности и прибыльности. Связи между людьми стали носить прагматический характер и осуществляются в условиях противоборства. Общая установка в обществе на свободу и воображение, дисконсенсус, нестабильность, анархию.
Прагматизм. От греческого «прагма» – дело, действие. Основатели направления - американские философы Чарлз Пирс (1839 – 1914), Уильям Джемс (1842 – 1910), Джон Дьюи (1859 – 1952). Прагматизм распространен и сегодня. Центральные категории прагматизма – успех, полезность, выгода для человека. Исходит из того, что для человека важнее не возможность, а действительность. Именно исходя из действительности, а не из возможности действует человек. Задача человека в том, чтобы наилучшим образом устроиться в жизни, в мире, а задача философии – помочь ему в этом, подсказать пути к успеху. Приемлемы те теории, те знания, которые приносят практическую пользу человеку. Джемс считал, что при встрече с любой дилеммой надо ставить вопрос так: «Какая будет практическая разница, если принять за истинное именно это мнение, а не другое?» Т.е. вопрос не в том, каков окружающий нас мир сам по себе, а о том, как наилучшим образом в нем устроиться, чтобы по словам Джемса «чувствовать себя, как дома, во вселенной». Например, религия необходима человеку, чтобы чувствовать себя в большей безопасности в ненадежной, полной случайностей вселенной, как источник дополнительных сил для жизненной борьбы. Вера в Бога необходима и для того, чтобы возмущение существующим в мире злом и сострадание к обездоленным и несчастным не мешали человеку выполнять свои обязанности по отношению … к себе. Ведь я знаю: раз Бог есть, в мире будет гармония и порядок, «где есть Бог там трагедия только временна и частична». Вера в Бога дает человеку необходимые «моральный каникулы», избавляет его от постоянных терзаний по поводу неисчислимых бедствий человечества, позволяет ему наслаждаться жизнью, полагает Джемс.
Философия прагматизма оказала значительное влияние на общий стиль американского мышления и политики.
Философия жизни Ницше
Другим крупнейшим представителем философского иррационализма во второй половине 19 века и являющимся основоположником нового направления в философии, философии жизни был Фридрих Ницше (1844-1900). При всей противоречивости идей и изменчивости взглядов Ницше в его произведениях можно проследить развитие одной идеи – это концепция воли к власти как основа всякой жизни, всего общественного и культурного процесса, а в связи с ней идея переоценки всех ценностей, идея сверхчеловека и идея вечного возвращения, правда, две последние идеи по сути лишь обозначены.
Уже в своем первом сочинении "Происхождение трагедии", где Ницше находится еще под влиянием Шопенгауэра, он рассматривает искусство как проявление воли или жизни вообще и противопоставляет "жизненное" искусство, символизируемое Дионисом интеллектуальному, символизируемому Аполлоном. Для Ницше однозначно, что интеллектуальное отношение к жизни разлагает и умерщвляет жизнь в теории, интеллект парализует волю. И мысль о противоположности "жизни" и "разума" становится центральным пунктом все его последующей философской деятельности, порождая иррационализм. Отдавая приоритет дионисическому, он не отвергает напрочь аполлоническое, а требует их гармонического сочетания. И если он призывает к дионисизму, на нем больше акцентирует внимание, то только потому, что дионисическое начало в современном ему мире, как полагает Ницше, утрачено, а без него невозможно творчество, творческое бытие и происходит крушение, деградация культуры.
Учение о воле как первооснове всего сущего было сформулировано Шопенгауэром, но у Ницше речь уже идет о множестве воль, конкурирующих между собой и сталкивающихся в смертельной борьбе. Воля к жизни – это всегда воля к власти, а воля к власти – это неистощимая, творящая воля к жизни, утверждает Ницше. Воля к власти – это воля к господству, но это господство, прежде всего над собой, это постоянное преодоление себя, это творчество и стремление к высшему себе. Нет преодоления себя, творчества и стремления к высшему, нет и господства. Воля к власти есть альфа и омега этого мира, ибо, согласно Ницше, воля к власти – это элементарный факт, из которого только и возникает становление, действие. Отсюда следует простой вывод,– жизнь есть единственная абсолютная ценность, безусловная ценность, существующая прежде разума и разум лишь средство для жизни.
Если Декарт заявил "мыслю, следовательно, существую", то Ницше утверждает иное, – живу, следовательно, мыслю. Над разумом, над сознанием Ницше возвышает жизнь, инстинкт, интуицию (как нечто бессознательное). Это обусловлено не в последнюю очередь тем, что рационализм теории познания вырождается в "чистую" рациональность, в меркантильность и приобретает все более утилитарный характер. А Ницше был поэт, романтик, поклонник возвышенного и "чистого" искусства. В силу этого он выступает ярым противником обывательского, бюргерского самодовольства и равнодушия, которые во многом сформировались на основе рационализма, рациональной методологии и догматики (вера в мощь науки, в прогресс, в незыблемость нравственных основ, вера в разум как основу счастья и благополучия), которым он и противопоставляет волюнтаристский активизм, т.е. сверхнапряжение воли и творческую интуицию в качестве средства прорыва в будущее.
Созерцательность и пессимизм Шопенгауэра Ницше преодолевает тем, что приписывает воле смысл и ценность, которые она содержит в себе. Таким образом, воля в себе самой имеет основание, стремящееся к возвышению и к превосходству, к власти. Подобным решением все сводится, по сути, к акту субъективного творчества. Познание есть теперь не что иное, как "творческое полагание", как "воля к созиданию". Познавать – значит творить, а весь мир теперь есть лишь целенаправленное истолкование. Сущность вещи есть только мнение о вещи, а истина всегда субъективна и, в конечном счете, она есть не что иное, как своеобразное заблуждение.
Прежняя философия, руководствовавшаяся стадным инстинктом масс, полагает Ницше, создала мир, основанный на вере в торжество разума, закономерно развивающийся и упорядоченный. Эта философия открыла истины, которые сегодня служат массам. Но разумность, закономерность, упорядоченность и т.п. являются очень опасными заблуждениями. Чтобы спасти жизнь, наполнить ее силой, активностью, необходимо создать новое заблуждение, благоприятное для жизни, и в этом Ницше и усматривает теперь основную задачу философии. А что же критерий истины? Критерий только один: практическая полезность для сохранения и продления жизни рода.
Ницше не был единственным мыслителем, ощутившим упадок и деградацию современного ему общества. Предчувствие упадка в виде декаданса культуры, распада нравственности, кризиса духовности уже нашло отражение в художественной и философской литературе. Перспектива будущего омрачалась "восстанием масс", с одной стороны и удушением буржуазно-демократических свобод военно-бюрократическим государством – с другой. Необходимо было спасать КУЛЬТУРУ от ее омассовления и бюрократизации.
Духовное состояние современной ему эпохи Ницше характеризует как нигилизм. Нигилизм, по Ницше, это извращенное понимание ценностей бытия. Нигилизм означает и то, что ценности, которые до сих пор почитались высшими, утрачивают свою значимость. Нет цели, нет веры, нет истины – вот что такое нигилизм. Нигилизм в своей крайней форме выражает переход к распаду, к ничто. Происходит ослабление инстинкта жизни и современное общество становится жертвой посредственности, "стада", "массы". В основание бытия закладываются ценности, которые таковыми, по мнению Ницше не являются: счастье большинства, благо, истина, справедливость и прочие химерические представления "стадного" человека.
Нигилистическое движение захватывает и высшие слои сословия и происходит саморазложение правящего слоя: оно заражается презрением к естественности, к возвышению своей власти, либерализмом и демократизмом, состраданием к ближнему. Нигилизм, таким образом, облачившись в одежды истины, добра и гуманизма, стоит у порога готовый войти и все разрушить.
Так ли уж не прав был Ницше, говоря о крушении ценностей? Эпоха Просвещения провозгласила грядущее как торжество разума, истины, добра, справедливости, свободы, гармонии и порядка. Эти понятия рассматривались как высшие ценности бытия, вечные и непреходящие идеалы человечества. Действительность же оказалась совершенно иной. Эти ценности превратились в пустые слова. И наступило великое омрачение духа, ведущее к бегству от действительности. Воля и дух истощены и стремятся к покою, к созерцанию, к уходу в религию или, что еще хуже, к самоотрицанию (философия Шопенгауэра, буддизм). Это пассивный нигилизм и это знамение слабости.
Но есть и другой вариант нигилизма, активный нигилизм, к которому и призывает Ницше. С этим вариантом нигилизма он связывает начало возвышения мощи воли и духа. Если прежние ценности, идеалы и цели утратили свою состоятельность и не соответствуют уже требованиям дня сегодняшнего, а завтрашнего и подавно, то требуется мужество, чтобы переступить через это и идти дальше. Опыт человеческой истории, прошлая практика человечества, объективная истина и моральные нормы все это химеры. Ими нужно и должно пренебречь, заявляет Ницше, если речь идет о торжестве жизни, о возвышении силы и мужества, о будущем.
В связи со всем этим Ницше и начинает переоценку всех ценностей. Начинает он, прежде всего, с критики христианской нравственности (морали рабов) и стремится утвердить новые ценности (мораль господ). По его мнению, настала необходимость перехода от одной формы моральной регуляции человеческих отношений, к другой, более соответствующей условиям социального бытия. Ницше не признает никаких объективных критериев ни для моральных оценок, ни для морали вообще, и подходит к ним с точки зрения "жизни рода". Под моралью он понимает, прежде всего, систему оценок, имеющую корни в жизненных условиях людей, в самой жизни. "Нет вовсе моральных феноменов, есть только моральное истолкование феноменов" 188 , - пишет Ницше. Только само созидающее, хотящее и оценивающее Я есть мера ценности вещей и отношений, мера для всего этого мира. И мир незримо вращается вокруг изобретателей новых ценностей, но народ и слава, учит Заратустра, вращается вокруг комедиантов, у которых мало совести духа. 189 Жизнь – вот основа для измерения, точка отсчета для определения ценности любой вещи, любого явления и сама жизнь всегда есть оценка и предпочтение.
Христианская мораль, по мнению Ницше, столь же безнравственна, как и любая вещь на земле. Победа христианских идеалов достигается при помощи тех же безнравственных средств, как и всякая победа: насилием, ложью, клеветой, несправедливостью. И ладно бы только массы, но и правящие классы начинают разлагаться под воздействием этой морали.
Ницше не прячет антагонизма между социальными группами общества, который покоится на отношении господства и подчинения. Этим социальным группам соответствуют два типа морали: мораль господ и мораль рабов. Нет и не может быть единой морали там, считает Ницше, где люди разделены на касты или классы. И свою задачу он видит, прежде всего, в том, чтобы обосновать новый, высший тип морали – мораль господ. Если Ницше и говорит об уничтожении и разрушении, то обязательно связывает их с творчеством. Только творящий может уничтожать. И это отнюдь не простое физическое уничтожение чего бы то ни было, а уничтожение посредством творчества новых ценностей. 190 Ницше однозначно разводит разрушение и уничтожение как творчество и разрушение и уничтожение как ненависть неудачника. Разрушение для Ницше – это лишь момент созидания. Если Ницше говорит о свободе, то это свобода созидания, свобода для созидания, созидающая свобода, но не для разрушения.
Размышляя о жизни в природе и обществе, Ницше приходит к выводу, что общество есть лишь скопище индивидов, отличающихся от животных только известной степенью интеллектуальности, способностью сознавать и оценивать свои поступки. В сути своей жизнь чужда всякому альтруизму, ибо в ее основе лежат агрессивные эгоистические инстинкты, считает Ницше, и ее надо принимать такой, какова она есть, - как присвоение, преодоление, подчинение чуждого и более слабого, навязывание собственных форм. Вся человеческая история, по Ницше, (и разве только по Ницше?) – это борьба двух типов воли к власти: воли власти сильных (господ) и воли к власти слабых (рабов). Но мир не имеет ничего вечного и неизменного, ни добра, ни зла, ни истины, ни заблуждения, следовательно, необходимо уничтожить мораль, основанную на признании вечных и неизменных добродетелей и утвердить новую мораль, ибо во всех поступках слабых проявляется пессимистическая злобность по отношению к положению высшего человека, тяготение к нивелировке, к равенству и прочие низменные инстинкты, входящие в разряд добродетелей рабской морали.
Мир не имеет ни цели, ни смысла, но вся жизнь человека покоится на вере в достижение кокой-то цели. "Тысяча целей существовала до сих пор, ибо существовала тысяча народов. Недостает еще только цепи для тысячи голов, недостает единой цели. Еще у человечества нет цели". 191 В силу этого человечество деградирует все дальше и глубже, утверждает Ницше. Оно ищет покоя и неминуемо погибнет. Однако гибель может быть предотвращена актом творчества, но необходима цель. И Ницше дает такую цель. Сверхчеловек – вот та цель, которой должно следовать. Сверхчеловек – это высшая ценность, которую можно создать на земле; все существующее должно оцениваться лишь по отношению к нему, в сравнении и сопоставлении с ним. Что же такое сверхчеловек?
Сам Ницше нигде не дал точного ответа на этот вопрос. Только по отдельным высказываниям, разбросанным по его произведениям, возможно нарисовать приблизительный портрет сверхчеловека. Сверхчеловек, прежде всего, не может быть зверем или укротителем зверей. Людей, у которых только один выбор: сделаться лютыми зверями или лютыми укротителями, Заратустра называет несчастными. Сверхчеловек – это тот, кто умеет повелевать себе, но что самое главное и, прежде всего – это тот, кто умеет повиноваться себе. Сверхчеловек – это тот, кто не желает ничего даром (даром получать желает только чернь), не ищет и не желает наслаждений и "ужасом является для нас вырождающееся чувство, которое говорит "все для меня", 192 ибо "не сила, а продолжительность высших ощущений создает высших людей", 193 и "не в том опасность для благородного, что он станет добрым, а в том, что он станет наглым, будет насмешником и разрушителем". 194 Можно сказать, что сверхчеловек – это нравственный образ, который означает высшую ступень развития человечества, причем духовного развития. Эта высшая ступень расцвета, на которую способны содержащиеся в современном человеке духовные зародыши.
Против какого человека, а вернее, против чего в человеке выступает Ницше? Против какого сострадания, а вернее сострадания к чему выступает Ницше? Сам Ницше по этому поводу заявляет ясно и однозначно: "В человеке тварь и творец соединены воедино: в человеке есть материал, обломок, глина, грязь, бессмыслица, хаос; но в человеке есть также и творец, ваятель, твердость молота, божественный зритель и седьмой день – понимаете ли вы это противоречие? И понимаете ли вы, что ваше сострадание относится к "твари в человеке", к тому, что должно быть сформовано, сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, - к тому, что страдает по необходимости и должно страдать? А наше сострадание – разве вы не понимаете, к кому относится наше обратное сострадание, когда оно защищается от вашего сострадания как от самой худшей изнеженности и слабости?" 195 Потому Ницше и заявляет неоднократно: "человек есть нечто, что должно преодолеть", ибо "самым опасным врагом, которого можешь ты встретить, будешь всегда ты сам…". 196
Самое ужасное для учения Ницше заключалось и заключается в том, что именно твари, прочтя Ницше и ничего не поняв, воображают себя сверхчеловеками, хотя, по сути, остались тварями или стали еще более худшими тварями. Ницше предвидел и это. Заратустра заявляет: "мое учение в опасности, сорная трава хочет называться пшеницею! Мои враги стали сильны и исказили образ моего учения…", 197 ибо "все это сказано не для длинных ушей. Не всякое слово годится ко всякому рылу". 198 Сверхчеловек Ницше – это, прежде всего, могущественный и господствующий над собой и окружающим миром. Само это господство не может быть понимаемо только как политическое или правовое господство, ибо проповедуемое им господство – это духовное господство и власть над людьми приобретаемая лишь силою выдающихся духовных качеств личности. Господство лучших – это та форма жизни, которая дает простор для духовного развития, для расширения горизонтов творческой деятельности этой личности.
Наименее разработанной из всех идей оказалась идея вечного возвращения, хотя Ницше и полагал ее основной концепцией своего главного произведения "Так говорил Заратустра". 199 Совершенно нет ясности по поводу того, как понимать суть вечного возвращения. В "Происхождении трагедии", где Ницше еще находится под влиянием Шопенгауэра, он говорит о вечной жизни за пределами всякого явления и наперекор всякому уничтожению. 200 Вечная жизнь – это воля в ее всемогуществе. Воля эта по сути своей творческая и реализует себя через постоянную смену явлений. Если творчество понимать здесь как созидание всякий раз нового явления, а иначе творчество понимать и невозможно, то повторение явления, повторение того же самого, есть лишь случайность, издержка творчества, а не суть воли или жизни. Следовательно, всякий раз в явлениях воля воспроизводит себя, реализует, объективирует себя иначе, чем прежде (различные индивидуальности). И тогда вечное возвращение, это не постоянное воспроизведение одного и того же, возвращения к тому же самому. Одно и то же здесь лишь жизнь, воля, вечно себя воспроизводящая и к себе возвращающаяся, "самокатящееся колесо", вечно торжествующая жизнь.
В "Веселой науке" Ницше уже в страхе и ужасе перед вечным возвращением. "Эту жизнь, как ты ее теперь живешь и жил, должен будешь ты прожить еще раз и еще бесчисленное множество раз; и ничего в ней не будет нового, но каждая боль и каждое удовольствие, каждая мысль и каждый вздох и все несказанно малое и великое в твоей жизни должно будет наново вернуться к тебе, и все в том же порядке и в той же последовательности… Вечные песочные часы бытия переворачиваются все снова и снова – и ты вместе с ними, песчинка из песка! Разве ты не бросился бы навзничь, скрежеща зубами и проклиная, говорящего так демона? … Овладей тобою эта мысль, она преобразила бы тебя, и, возможно, стерла бы в порошок.… Или же насколько же хорошо должен был бы ты относиться к самому себе и к жизни, чтобы не жаждать больше ничего, кроме этого последнего удостоверения и скрепления печатью?". 201 Здесь уже вечное возвращение однозначно предстает как одно и то же, переворачивание песочных часов, где ты лишь песчинка, причем все та же самая песчинка среди таких же песчинок. Может так получается теперь в силу того, что Ницше осуществил переход от единой и неделимой в себе воли Шопенгауэра к множеству самостоятельных воль, отдельных и конкурирующих между собой? Выход здесь только один: хорошо относиться к себе (в отличие от христианства) и к жизни, любить ее и принимать ее такой как она есть. Здесь же намечается и переход к героическому жизнепониманию, которое в полной мере развернется в "Так говорил Заратустра". "Новой гордости научило меня мое Я, которой учу я людей: не прятать больше головы в песок небесных вещей, а гордо держать ее, земную голову, которая создает смысл земли! Новой воле учу я людей: идти той дорогой, которой слепо шел человек, и хвалить ее, и не уклоняться от нее больше в сторону, подобно больным и умирающим! … Жизнь тяжело нести; но не притворяйтесь же такими нежными!". 202
Заратустра говорит уже весьма ясно и однозначно: "Я снова возвращусь с эти солнцем, с этой землею, с этим орлом, с этой змеею – не к новой жизни, не к лучшей жизни, не к жизни похожей на прежнюю: - я буду вечно возвращаться к той же самой жизни, в большом и малом, чтобы снова учить о вечном возвращении всех вещей, - чтобы повторять слова о вечном полдне земли и человека, чтобы опять возвещать людям о сверхчеловеке. Я сказал свое слово, я разбиваюсь о свое слово: так хочет моя вечная судьба, - как провозвестник, погибаю я!". 203 Вечно, вновь и вновь будут маленькие люди и вечно, вновь и вновь будет возвращаться Заратустра и учить сверхчеловеку. Таково трагическое мироощущение. Но здесь же утверждается героическое жизнепонимание. От судьбы не уйдешь и, тем не менее, герой активно действует. Герой бросает вызов судьбе и богам, таково, по сути, содержание всех трагических мифов Греции, таково и существо трагедии: осознавая трагизм жизни, принимать и любить ее такой, как она есть и активно действовать, ибо другой жизни нет. Наверное, потому и говорит Заратустра: "Я призываю вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе. Да будет труд ваш борьбой и мир ваш победою!". 204 "Оставайтесь верны земле, братья мои, со всей властью вашей добродетели, - продолжает Заратустра. – Пусть ваша дарящая любовь и ваше познание служат смыслу земли! … Приводите, как я, улетевшую добродетель обратно к земле, - да, обратно к телу жизни: чтобы дала она свой смысл земле, смысл человеческий! … Еще боремся мы шаг за шагом с исполином случаем, и над всем человечеством царила до сих пор еще бессмыслица. Да послужит ваш дух и ваша добродетель, братья мои, смыслу земли: ценность всех вещей да будет установлена вами! Поэтому вы должны быть борющимися! Поэтому вы должны быть созидающими!". 205
Этот путь, эта жизнь требуют твердости и мужества. "Все созидающие именно тверды", - неоднократно повторяет Заратустра. Мужество и твердость, по сути, и осуществляют выход к трагической красоте жизни и вероятно к новому в этой жизни. Но что еще более усиливает трагическую красоту жизни, так это принесение творящим и созидающим в жертву, прежде всего, себя самого, ибо "кто первенец, тот приносится всегда в жертву. А мы теперь первенцы", 206 - учит Заратустра. Мужество и твердость – это ростки великой надежды. Творчество и созидание – это основное средство возвращения к ЧЕЛОВЕКУ. И "если вы хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте нести себя, не садитесь на чужие плечи и головы!", 207 - так говорил и учил Заратустра.
Так что же такое философия жизни? Философия жизни – это, прежде всего, поворот от объективного к субъективному или же другими словами, от мышления, не связанного субъективным началом к мышлению связанному таковым. Задача философии жизни – понять человеческую жизнь, исключая все внешние установки, непосредственно из ее самой. В рамках философии жизни различные феномены бытия, как-то: наука, искусство, религия и т.п. утрачивают свою сущностную самостоятельность и должны быть поняты, исходя из жизни. Философию жизни можно рассматривать и как протест против преувеличения роли рассудка в жизни человека и общества. Это протест против позитивизма и естественнонаучной методологии, базирующейся на механистическом материализме. Это протест души против машины. Протест против овеществления, отчуждения человека и сведения его лишь к некоторому средству, фактору. Философия жизни полагает, что основой знания и постижения различных феноменов бытия является некоторая полнота переживания жизни. Понять живую жизнь можно только в переживании, через переживание, в интуиции. Философия жизни – это, прежде всего, проблема ценности и смысла жизни, это проблема жизненных ценностей или ценностей жизни.